Особенно,... 
132 
— И что с того? Какое это имеет отношение к Шарлотте? Вы же сказали, что пришли поговорить о ней.
— В те годы вы были членом археологического кружка «Исследователи». Это верно?
— Мне нравилось рыться в земле. Большинству мальчишек нравится. Не вижу, что в этом важного для вашего расследования.
— Этот кружок — «Исследователи» — занимался самыми разными вещами, не так ли? Обследовал могильники, земляные валы, каменные круги и тому подобное? Знакомился с местностью?
— И что, если так? Не понимаю, какое и к чему это имеет отношение.
— И в последние два года вашего пребывания в Беверстоке вы были президентом кружка, так?
— Еще я издавал «Беверстокский журнал», выходивший раз в полгода, и «Оракул». И для полноты нарисованной вами картины, живописующей пору моего становления, инспектор, — я не освоил ни единого крикетного приема. А теперь скажите мне, будьте любезны, я ничего не забыл?
— Только одну деталь, — ответил Линли. — Местонахождение школы.
Лаксфорд на мгновение нахмурился, задумавшись.
— Уилтшир, — сказал Линли. — Беверстокская школа находится в Уилтшире, мистер Лаксфорд..
— В Уилтшире много всего, — заметил Лаксфорд. — И гораздо более примечательного, чем Беверсток.
— Не стану оспаривать. Но Беверсток имеет перед всем этим одно преимущество, не так ли?
— И что же это за преимущество?
— Его расположение менее чем в семи милях от того места, где было найдено тело Шарлотты.
Лаксфорд медленно положил график на стол и встретил заявление Линли полным молчанием. На улице, одиннадцатью этажами ниже, завывала на двух нотах сирена «скорой помощи», призывая очистить для проезда дорогу.
— Интересное совпадение, вы не находите? — спросил его Линли.
— Именно совпадение, и вы это знаете, инспектор.
— Мне не хочется верить вам на слово.
— Не можете же вы считать, что я имею какое-то отношение к случившемуся с Шарлоттой. Подобная мысль — безумие.
— Что вам кажется безумием? Ваша причастность к похищению Шарлотты или к ее смерти?
— И то и другое. За кого вы меня принимаете?
— За человека, озабоченного тиражом своей газеты. А следовательно, за человека, ищущего материал, какого ни у кого больше нет.
Что бы там ни отрицал Лаксфорд, что бы ни пытался скрыть от Линли, его взгляд на секунду упал на лежавшие на столе графики и схемы — основу его газеты и его работы. Этот на миг опущенный взгляд говорил больше, чем все слова главного редактора.
— На определенном этапе, — продолжал Линли, — Шарлотту нужно было вывезти из Лондона на машине.
— Я не имею к этому никакого отношения.
— Тем не менее я бы хотел осмотреть ваш автомобиль. Он рядом стоит?
— Мне нужен адвокат.
— Разумеется.
Лаксфорд подошел к своему письменному столу, нашел среди бумаг телефонную книгу в кожаном переплете, открыл ее, другой рукой снял трубку и нажал две кнопки, прежде чем Линли снова заговорил:
— Нам с констеблем Нкатой, конечно, придется его дождаться. Что может занять некоторое время. Поэтому, если вы озабочены тем, как истолкуют наш визит в редакции, то представьте, как будет воспринято наше нетерпеливое ожидание под дверью вашего кабинета приезда вашего адвоката.
Редактор нажал еще четыре кнопки, занес палец над телефоном, чтобы нажать седьмую. Линли ждал от Лаксфорда принятия решения, он видел, как у того бьется на виске жилка.
Лаксфорд со стуком вернул трубку на место.
— Хорошо, — сказал он. — Я отведу вас к машине.
Машина марки «порше» стояла в гараже, вонявшем мочой и бензином, в пяти минутах ходьбы от здания, где располагалась редакция «Осведомителя». Они дошли туда в молчании, Лаксфорд опережал их на несколько шагов. Остановился он, только чтобы надеть пиджак и сказать мисс Уоллес, что выйдет на четверть часа. Ведя полицейских к лифту, он не смотрел по сторонам, а когда бородатый мужчина в джинсовой куртке окликнул шефа, высунувшись из кабинета в дальнем конце редакции, Лаксфорд проигнорировал его. Как и всех остальных.
Автомобиль находился на пятом уровне гаража и казался гномом по контрасту с грязным «рейндж-ровером» и белым фургоном с надписью «Гурмэ на колесах», между которыми стоял. На подходе к машине Лаксфорд достал пульт и отключил сигнализацию «порше». Пиканье сигнализации отозвалось в бетонном сооружении птичьей икотой.
Не дожидаясь приглашения, констебль Нката надел перчатки, открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и нырнул в салон. Пошарил в «бардачке» и между сиденьями. Приподнял перед пассажирским и водительским сиденьями коврики. Заглянул в «карманы» на дверцах. Вышел из машины и сдвинул вперед сиденья, чтобы попасть в заднюю часть салона.
132 
