24 
Он поднес было бокал к губам, чтобы сделать очередной глоток, но при этих словах опустил руку.
— Что?
Зои, не спрашивая разрешения, подошла к бару и открыла неубранную бутылку. Плеснула себе коньяку на дно бокала и проглотила залпом.
— Я сбежала из дому, — только потом повторила она.
— Почему?
— Я была очень несчастна. Мои тетушки требовали от меня, как мне казалось, невозможного поведения. Но гораздо хуже было то, что я точно знала: я им не нужна, они не хотели меня брать, я поломала их тихий, спокойный образ жизни. Короче, я, как типичный бунтующий подросток, сбежала из дому.
— Но вернулась ведь?
— В конце концов — да.
— J — И когда произошло это «в конце концов»?
— Я провела на улицах пять недель. Джонас подошел и остановился рядом с ней.
— И какой смысл ты вкладываешь в это «провела на улицах»?
Зои, не глядя на него, налила себе еще немного коньяку и отхлебнула глоток.
— Самый прямой. Я спала под мостами и на свалках, просила милостыню, околачивалась у кафе, чтобы схватить остатки еды.
— Сколько же тебе было?
— Четырнадцать.
— Ты спала под мостами и питалась объедками, когда тебе было четырнадцать? — В ночной тишине его голос прозвучал как раскаты грома.
Она кивнула.
— Ага, я сбежала из дому совсем ребенком. Но когда вернулась, то была уже значительно старше и мудрее.
Он молчал несколько минут, переваривая услышанное и, похоже, размышляя, не вынудит ли он Джулиану к такому же бунтарству.
— И все же это не объясняет твоей ненависти к мужчинам, — наконец произнес он.
Черт, а она-то надеялась отвлечь его! Ни за что на свете Зои не собиралась ему говорить, что приобретенный на улицах опыт ни в какое сравнение не шел с теми горькими знаниями, которые она получила ненамного позже, в самой ранней юности.
Ведь все равно он ничего не поймет, если не рассказать ему об Эдди. А о нем она больше не говорит. Ни с кем.
— Ненависти к мужчинам у меня нет, — тихо сказала она. — Все считают, что я ненавижу мужчин, но это не так.
— Тогда в чем дело?
— Я просто не хочу ни с кем завязывать серьезных отношений.
— Почему?
По вполне понятной причине, в душе отозвалась она. Но это его… никого не касается.
— Однажды у меня не сложились отношения с мужчиной.
Она услышала вздох Джонаса.
— У всех у нас хоть раз в жизни не складываются отношения с противоположным полом, Зои. Но это не значит, что любой человек с теми же половыми признаками становится нашим врагом.
Она не сдержала усмешки.
— Нет, конечно, но…
— Что — но?
В ее памяти встал образ малыша в больничной кроватке, безжизненного и бледного как мел, малыша, которому она была не в силах помочь. Но Зои стерла этот образ так же быстро, как он появился. Этот ребенок был частью ее прошлого, частью совсем другой ее жизни.
— Ничего, — решительно отрезала она и проглотила остаток коньяка. И обернулась к Джонасу с улыбкой — достаточно спокойной и уверенной улыбкой, как ей казалось. — Если честно, я устала. Пойду спать. Спокойной ночи. — Зои направилась к двери, в душе молясь, чтобы Джонас не настаивал на своем и отпустил ее с миром.
Не стоило и надеяться.
— Подожди, Зои, — раздалось за ее спиной. Она неохотно остановилась, но оборачиваться не стала.
— Что?
— Разговор ведь не окончен. Она по голосу догадалась, что Джонас по-прежнему стоит у бара.
— Разумеется, окончен, — бросила она. — Больше обсуждать нечего.
— Есть, и много.
— Например? — Короткий нервный смешок прозвучал неестественно и напряженно — Зои была напряжена до предела. Обернуться она так и не захотела. Или не смогла?
Зои услышала стук стекла о деревянную поверхность бара, потом шелест тихих шагов по ковру. Джонас остановился позади нее. Она почувствовала его ладони у себя на плечах — и была бессильна противиться, когда он повернул ее лицом к себе. Его взгляд был серьезен, чист и честен. А губы были сжаты в упрямую линию. Он вовсе не пытается залезть ей в душу, вдруг осознала она. Он просто хочет понять.
— Например? — эхом вернул он ей ее же вопрос. — Как насчет моего признания?.. Я признался в своем желании поцеловать тебя в первую же нашу встречу, Зои. Но ты мне так и не ответила.
От его слов и от его низкого, тягучего и такого чувственного голоса у нее мгновенно пересохло во рту. Джонас едва заметно сжал на ее плечах пальцы, чтобы притянуть ее поближе. Не отдавая себе отчета, она сделала шаг, и теперь между их телами разве что ветерок бы сумел проскользнуть. Аромат мыла и чистой кожи наполнил легкие Зои, она поклялась бы, что ощущает к тому же дымный привкус коньяка на его губах. Она открыла было рот, но ответ вылетел у нее из головы.
24 
