47 
Коктейль Дезире понравился, она попросила еще. А потом еще. Дорси с нетерпением ждала развития событий.
Схожее нетерпение отражалось и на лице Адама: он вошел в библиотеку с таким хмурым и озабоченным видом, что Дорси невольно порадовалась. Так ему и надо, не все же ей одной умирать от ревности!
— Чем ты, черт побери, весь вечер поишь Дезире? — без предисловий поинтересовался он.
Дорси пожала плечами — воплощенная невинность!
— Коктейлем «Космополитен», — безмятежно ответила она.
Он задумчиво прищурился.
— Звучит вполне прилично… И что там, в этом коктейле?
— Водка.
— А еще?
— Немного клубничного сока для цвета. Она сама попросила что-нибудь под цвет костюма.
— А еще?
— Лимонный сок. Совсем чуть-чуть.
Он изумленно уставился на нее:
— Ты что, хочешь сказать, что Дезире весь вечер пьет почти чистую водку? Да ты понимаешь, что может случиться от такого, с позволения сказать, коктейля с такой хрупкой женщиной?
— Может быть, растолстеет? — с надеждой предположила Дорси.
Адам нахмурился, но промолчал.
— В самом деле, — продолжала она, — не мешало бы ей набрать вес. Какой-то ужас, кожа да кости!
Адам, без сомнения, разгадал ее коварный умысел.
— Не знаю, не знаю, — протянул он. — Мне ее фигура нравится.
— Еще бы! — пробормотала Дорси и, не в силах удержаться, добавила:
— Только как бы ей не задохнуться в этом своем лифчике с жесткими чашечками. Эти накладные штуки ужасно давят на грудь.
Адам с любопытством взглянул на нее.
— Ты так говоришь, словно знаешь по опыту. Без обид, Мак, но ты не похожа на женщину, которая носит такие штуки. — Опустив взгляд на ту ее часть тела, что, быть может, нуждалась в подобном приспособлении, он нанес еще один удар:
— Абсолютно не похожа.
За такие слова Дорси едва не съездила ему по физиономии!
— Надевала как-то раз на Хеллоуин, — объяснила она, донельзя смущенная и разозленная как его словами, так и беззастенчивым разглядыванием.
— А-а… — хмыкнул он. Затем добавил:
— Кстати, если тебе интересно, Дезире «Уандерб-ра» не носит.
Дорси определенно ощутила укол ревности. Хотя нет, это был не укол, а проникающее ранение в области сердца.
— Мне это совершенно неинтересно, — выпалила она, прекрасно понимая, что лучше бы помолчать, — но, кажется, теперь ты говоришь так, словно знаешь по собственному опыту!
— Может быть, так оно и есть, — коварно усмехнулся Адам.
И снова Дорси поняла, что еще секунда — и она развалится на части. Прямо у него на глазах
— Понятно, — пробормотала она, опустив глаза.
Адам потер ладонью лоб, словно отгоняя головную боль.
— Послушай, Мак, я пригласил Дезире до того, как мы с тобой… — Он нетерпеливо вздохнул. — Да, у меня с ней кое-что было, но давным-давно.
Дорси не поднимала глаз. «Лучше помолчи, — уговаривала она себя. — Он сказал все, что хотел сказать. И вообще, это не твое дело. Не напрашивайся на неприятности. Поверь, ничего хорошего ты не услышишь». Но сознание предполагает, а подсознание располагает, и внезапно в тишине библиотеки раздался ее голос:
— «Давным-давно» — это когда?
— Несколько месяцев назад, — поколебавшись, ответил он.
— Сколько месяцев?
— Много.
— Сколько? — повторила она настойчиво, словно от его ответа зависела жизнь.
Нетерпеливо дернув головой, Адам буркнул:
— Я уже не помню.
— Месяца два, наверно, — подумав, заметила Дорси.
Адам закатил глаза к потолку, но промолчал. «В яблочко!» — подумала Дорси. Ох уж эти мужчины — все как на ладони!
— Ну что, я права? Всего два месяца назад вы…
— Да, — признался он. — Это было два месяца назад.
— Не так уж давно.
— Для женщины — может быть, — возразил он. — Но для мужчины два месяца — целая вечность.
Но это замечание не смягчило ее сердца.
— Ты, наверно, уже не хочешь, чтобы я осталась после вечеринки?
Он твердо встретил ее взгляд.
— Хочу.
— А Дезире…
— Дезире здесь не будет.
В груди у Дорси встрепенулась надежда.
— Не будет?
— Нет, — ответил Адам.
И ответил, надо сказать, очень решительно.
— О-о…
Однако, как видно, Дезире он в известность не поставил. Ибо она, вдруг появившись из ниоткуда, подхватила своего кавалера под руку и повисла на нем, прижимаясь всем телом, словно мечтала срастись с ним в одно целое. Секунду спустя выяснилось, что, в сущности, так оно и есть.
47 
