40 
Джудит вспомнила слова Бет относительно того, что графу захочется самому раздевать свою жену, и покраснела еще больше. Услышав, как он поставил ногу на первую ступеньку лестницы, Джудит отчаянно вскрикнула:
– Нет! Не смейте!
– Жаль, – с улыбкой произнес он и пошел искать Бастьена.
Вся дрожа, Джудит вернулась в свою комнату.
Сейчас Леандр дразнил ее, но в ближайшем будущем шутки превратятся в реальность, относительно которой ее мучили смутные подозрения. Она вспомнила, как в юности вместе с сестрами бегала к реке, чтобы искупаться в одной нижней сорочке. Они боялись, как бы их не увидел в таком виде кто-то из мужчин, но было в том страхе что-то сладкое, приятное… Сейчас у нее было именно такое чувство.
Вошел Бастьен и помог расстегнуть пуговицы.
– Мне кажется, глупо делать такие застежки на платье, – сказал он. – А если бы ты была одна? Так бы и застряла в нем.
– Если бы я была одна, я не смогла бы застегнуть эти пуговицы. К тому же это дамское платье, а у дам всегда есть горничные.
– У тебя нет горничной.
– Но будет. Ступай, сними свой красивый костюм и аккуратно повесь его в шкаф, чтобы он не помялся, да смотри не испачкай его.
Аккуратно повесив свое свадебное платье в гардероб и накрыв его простыней от пыли, Джудит снова надела старенькое черное платье и спустилась вниз.
– Вы считаете, мне понадобится горничная, милорд? – спросила она.
Он поцеловал ее руку, потом коснулся губами щеки.
– Разумеется. Возможно, ты захочешь выписать квалифицированную прислугу из Лондона?
– Но ведь мне понадобится хотя бы одна горничная уже во время нашего путешествия.
– Зачем? – хитро улыбнулся граф. – Для этого у тебя есть я. Кстати, я не собираюсь брать с собой камердинера.
Джудит не знала, что на это сказать, и отвернулась.
– Я все еще не вполне уверена в правильности вашего решения взять с собой детей. Для них это будет долгое и утомительное путешествие, – сказала она наконец.
– Но ведь они часть нашей семьи, и им все равно придется когда-нибудь проделать это путешествие. Мы никуда не торопимся, будем подольше отдыхать на остановках.
На самом деле Джудит опасалась, что он потеряет вся терпение, в течение многих дней сидя в одной карете с детьми. Бастьен и Роузи неизбежно начнут ныть, капризничать и ссориться друг с другом.
– Но тогда это путешествие не станет для вас по-настоящему свадебным, милорд, – попыталась она переубедить графа.
– Это не только мое, но и твое свадебное путешествие.
– Да, но вы забываете, что я уже была замужем.
– Как раз этого я никак не могу забыть, – вздохнул граф, в его глазах мелькнуло что-то нехорошее. Впрочем, он тут же взял себя в руки и, улыбаясь, сказал: – Хотя, признаюсь, мне иногда кажется…
Не договорив, он нежно поцеловал Джудит в губы, что уже начинало ей нравиться. Обняв ее за талию, он скользнул руками выше, ладони коснулись груди.
По телу Джудит пробежала дрожь, сердце затрепетало… И в этот момент на лестнице зазвучали детские шаги. Леандр вздохнул и выпустил ее из объятий.
Они уже собирались ехать на прогулку, когда Леандр сказал:
– Неужели ни в одной из твоих коробок нет ничего подходящего, что можно было бы надеть сейчас на прогулку?
– Нет, эта одежда не для прогулок.
– Тогда ты купила не все необходимое.
Эти слова графа прозвучали диктаторски, и Джудит, гордо вскинув подбородок, шагнула вперед.
– Прошу прощения, если вам стыдно показаться со мной на люди, милорд.
Он ловко схватил ее сзади за край платья.
– Ну-ну, не надо быть такой обидчивой, не то я начну целовать тебя прямо здесь и сейчас, а мимо окон, между прочим, идет викарий.
Джудит напряженно улыбнулась преподобному Килигру, и тот улыбнулся ей в ответ.
Как только викарий скрылся из виду, она гневно повернулась к графу.
– Мы же договаривались, – невозмутимо произнес он, – что ты перестанешь носить траур.
– Перестану, когда мы поженимся.
– Уверен, твой первый муж не поставил бы тебе в вину розовое платье, – вздохнул Леандр.
Он все еще думал, что она намеренно носит траур по мужу. Ей казалось крайне нелепым, что Леандр мог считать память о Себастьяне достойным соперником той радостной действительности, которую являл собой граф. Впрочем, Джудит тут же почувствовала угрызения совести. Себастьян по-своему обожал ее и заботился, к тому же он подарил ей двух чудесных детей. Как ей только не стыдно забывать все хорошее, что было в прошлом, ради этого весьма легкомысленного графа!
40 
