85 
Тот не сразу понял, что она имела в виду, но потом ответил:
– Ты хочешь знать, куда она потом девалась? Не знаю, она осталась на поле боя.
Роузи посмотрела на него огромными от страха глазами:
– Как вы думаете, ее могли съесть?
– Роузи! – одернула ее Джудит и увидела, что Леандр с трудом сдерживает улыбку.
– Съесть? – недоуменно спросил Боумонт. – Какая неожиданная мысль… Если так, я был бы рад. Терпеть не могу, когда пропадает добро.
Разговор перешел на другую тему. Джудит отвела Роузи в сторону, прежде чем та успела сказать что-нибудь похуже.
– Извини, мама, если я не должна была этого говорить, – осторожно сказала Роузи, – но мне очень хотелось знать… Наверное, в Канаде больше плотоядных животных, чем в Англии, да?
– Думаю, да, – ответила Джудит. – Там водятся волки, медведи…
Последовала долгая пауза. Вдруг Роузи спросила:
– Мама, когда человека хоронят, это значит добро пропадает зря?
Джудит застонала.
На помощь пришел Бастьен.
– Глупая! Когда людей хоронят, ничего не пропадает зря. Их едят черви. Так написано в Библии…
– Мама! – взвизгнула Роузи. Джудит быстро увела детей.
В ту ночь ей пришлось спать вместе с Роузи, стараясь примирить ее с идеей смертности человеческого тела.
Глава 15
На следующий день Джудит почувствовала себя не совсем здоровой и провела большую часть времени перед камином в библиотеке с книгой в руках – это был роман «Уэверли» сэра Вальтера Скотта. Ей не часто приходилось читать романы, и теперь она получала огромное наслаждение, тем более что ей ничего не нужно было делать, кроме как завтракать, обедать и пить чай, приготовленный для нее слугами.
Поэтому она была слегка смущена, когда ей доложили, что к ней с визитом приехал деверь. Впрочем, потом она обрадовалась возможности лично поблагодарить его за деньги, которые он ей исправно высылал после смерти мужа. Без этих денег ей пришлось бы совсем туго.
Вошедший в комнату мужчина был ей совершенно не знаком, хотя она должна была видеть его на свадьбе тринадцать лет назад. Тимоти Росситер был таким же худым, как и его брат, но имел заметный животик и опухшие глаза. У него были короткие волосы мышиного цвета, чертами лица он очень походил на Себастьяна.
– Моя дорогая леди Чаррингтон, – сказал он с преувеличенной оживленностью. – Или мне можно, как прежде, называть вас сестрой?
Джудит едва не вскрикнула – его голос был почти точной копией голоса Себастьяна.
– Разумеется… – неуверенно сказала она, потому что не могла припомнить, чтобы он когда-нибудь называл ее сестрой. Более того, она могла поклясться в том, что на свадьбе он не сказал ей и двух слов. – Прошу вас, садитесь. Не хотите ли чаю?
Он принял приглашение и сел. Ей показалось, что он разочарован простотой комнаты со старомодной обстановкой. Джудит даже заподозрила, что он пришел в надежде вернуть свои деньги. Возможно, ей и вправду стоит предложить компенсировать его затраты? Он не выглядел преуспевающим человеком. На нем был очень простой и довольно поношенный костюм – в таких скорее ходят слуги. Джудит подумала, что ей даже неизвестно, чем он зарабатывает на жизнь.
Потом она устыдилась своего равнодушия к человеку, который был так добр к ней и детям, и постаралась добавить своему голосу теплоты.
– Мне очень приятно, что представилась возможность поблагодарить вас лично, мистер Росситер. Деньги, которые вы присылали мне и детям, помогли нам выжить.
– Я не жалел ни об одном пенни, дорогая сестра, – улыбнулся он. – Жаль, что я не мог посылать больше, но… – Он многозначительно вздохнул. – А где же маленькие ангелочки Себастьяна?
Неужели Себастьян именно так характеризовал своих детей брату?
– Бастьен и Роузи сейчас в школе верховой езды. Приходите как-нибудь еще и тогда сможете познакомиться с ними.
Служанка внесла чайный поднос, и Джудит стала разливать чай. Передавая гостю чашку, она сказала:
– Вы должны извинить мое неведение, мистер Росситер, но Себастьян мало говорил о своих родных. Скажите, есть ли у моих детей еще какие-нибудь родственники?
Сделав несколько мелких глотков, он ответил:
– Увы, больше никого нет, сестра. Или очень далекие родственники. После смерти родителей, незадолго до вашей свадьбы, мы с Себастьяном остались одни. Вот почему я чувствую необходимость поддерживать с вами связь. Ваши дети – единственные птенцы в гнезде Росситеров.
85 
