94 
Леандр залпом осушил чашку с пуншем.
– Да, семья – это не только радость, но и…
– Что ты хочешь этим сказать? – слегка удивился Николас.
– Я имею в виду Бастьена и Роузи. Я не думал, что ответственность за них будет столь тяжела. Если хоть с одним из них что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.
– Здесь они в безопасности. Я боюсь за тебя.
– Я сам могу позаботиться о себе.
– Да. Но сейчас ты можешь оказаться в серьезной опасности. Я бы поехал с тобой, но думаю, должен остаться здесь для безопасности твоей семьи.
– Я возьму с собой слугу Джорджа. Он малый не промах.
Леандр помолчал, потом взглянул на друга.
– Николас, если со мной что-нибудь случится, прошу тебя, позаботься о Джудит и детях.
– Тебе не нужно об этом просить. Я готов обещать тебе большее. Если тебя убьют, я отправлю твоих полоумных родственников в ад. Ни один из них не уйдет от расплаты, даю тебе слово.
Это было сказано просто, но Леандр знал, что друг сдержит свое слово, и от этого ему стало легче.
На следующее утро Леандр проснулся в постели рядом с Джудит. Она все еще крепко спала, под глазами у нее залегли тени, которых не было, когда он женился на ней. Он протянул руку, чтобы убрать непослушный локон с ее щеки, но остановился на полпути. Он не должен ее будить. Ей необходимо отдохнуть.
Он жалел, что они поссорились, и всей душой стремился к примирению. Но сейчас было не время и не место. Не к месту было и его желание заняться любовью, хотя ее теплое тело было так близко! Ничего, у них еще будет для этого время, когда они окажутся наконец у себя дома.
И тогда Темпл-Ноллис превратится из мертвого музея в настоящее человеческое жилище! По коридорам будут бегать дети, наполняя воздух звонким смехом. Джудит будет развешивать зеленые гирлянды по резным перилам лестниц. В столовой будет стоять большая чаша с горячим пуншем, и запах лимона и специй смешается с запахом ели и сосны. Вся семья и слуги соберутся вместе, чтобы при свечах петь рождественские гимны.
Дом, их дом.
Но для начала, со вздохом подумал он, нужно завладеть им, и чем скорее, тем лучше.
Осторожно выбравшись из постели, он пошел бриться и одеваться.
Как только он ушел, Джудит проснулась – постель рядом с ней была еще теплая. Она услышала, как муж одевается в соседней комнате. Неужели он уйдет, не сказав ей ни слова?
Она торопливо встала и быстро оделась. Услышав, как Леандр спускается вниз по лестнице, она поспешила за ним вслед.
– Я разбудил тебя? Извини, – обернулся он к ней.
– Я всегда рано встаю, – сказала она.
– Я слышу внизу шум, наверное, завтрак уже готов.
Он взял ее за руку и повел вниз.
– Извини, – тихо сказала она.
– За что?
– За то, что я свалила на тебя всю вину за несчастья, случившиеся с Бастьеном.
– Но я действительно в этом виноват, хоть и отчасти; В твоей жизни не было ничего, что могло бы навлечь на него беду.
– Пусть так, – сказала Джудит, – но ты в этом не виноват. Просто я очень сильно испугалась. Дети – это все, что у меня есть. Нет, – осеклась она, – я не то хотела сказать.
Он крепко обнял ее.
– Я знаю, Джудит. Не надо расстраиваться. Я все улажу, и у нас будет счастливая и безмятежная сельская жизнь.
Она внимательно посмотрела на мужа.
– Тебе этого действительно хочется? – с сомнением спросила она.
Детский плач заставил их отпрянуть друг от друга. Обернувшись, они увидели Николаса с ребенком на руках.
– Знакомьтесь, это Арабел, – мрачно сказал он. – К сожалению, у нее плохие манеры. Она не хочет ждать и требует завтрака.
С этими словами он прошел в столовую и поставил ребенка на пол.
Арабел радостно поковыляла к Леандру и двумя руками обхватила его ногу.
– Ужасно развязная девица, – сказал ее отец. – Ох и натерпимся мы с ней! А еще она всегда просыпается ни свет ни заря. Нам пришлось перестроить весь режим дня в соответствии с ее чрезвычайно ранним пробуждением. Идем, Бел, – сказал он девочке. – Сейчас тебе принесут завтрак.
Малышка огляделась и, заливаясь смехом, забавно ковыляя, направилась к стулу, поставленному на специальную подставку. Отец бережно усадил девочку на этот стул и дал ей кусочек тоста со сливочным маслом.
Джудит с удивлением наблюдала за всеми этими действиями. Она и представить себе не могла, чтобы отец мог так ухаживать за ребенком. Когда Арабел весело запустила по столу кусок тоста, Николас тут же сказал:
94 
