3 
Увы, добыча новоявленных кладоискателей-дилетантов была весьма скудной – в основном черепки, статуэтки из обожженной глины, неплохо сохранившиеся берестяные грамоты, бусы, перстни-печатки и немного других серебряных изделий, представляющих ценность лишь для специалистов. И удивительное дело – «нечистая сила», обитавшая в районе Трех Могил с древних времен, куда-то исчезла.
Наверное, испугалась новоиспеченных «демократов» – голодных, злых и способных безбоязненно раскопать даже вход в преисподнюю. А может, просто пожалела несчастных, которые взялись за лопаты от полной безысходности…
Но, как бы там ни было, а разные неприятности с кладоискателями прекратились. Не было даже споров о разделе территории раскопок – в районе Трех Могил места хватало всем. Тем более, что никто точно не знал, где копать. Все надеялись на удачу.
К концу столетия активность кладоискателей возле Трех Могил упала почти до нуля. Авантюрный народ разуверился в своих надеждах и переметнулся в Крым. Там было, где развернуться при полной бесконтрольности и слабости местных властей. Ценности скифов и сармат во время раскопок древних захоронений встречались сплошь и рядом, и на них был устойчивый спрос – как за рубежом, так и на внутреннем рынке. Кое-кто даже сумел составить себе состояние на этом деле. Но отец Глеба не поддался соблазну быстро разбогатеть. Ему это и не нужно было. Семья Глеба всегда жила в достатке.
Дело в том, что и его прадед, и дед, и отец были потомственными кладоискателями. Традиция существовала в семье с очень давних пор. Поэтому в их семье деньги водились всегда. (Нужно отметить, что весь клан Тихомировых-кладоискателей, к которому принадлежал и отец Глеба, был очень удачлив). В семье бытовало предание, как их прапрадед, Савва Тихомиров, всеми правдами и неправдами напросился сопровождать какого-то царского сановника в Египет. Это предприятие влетело прапрадеду в копеечку, но дело стоило того.
Пока сановный посланник решал государственные дела, казак Савва умудрился втихомолку раскопать захоронение знатного вельможи, возможно даже приближенного египетского фараона Аменхотепа, и найти в нем свыше двух пудов золотых и украшенных эмалью серебряных изделий большой исторической ценности.
Вывезти добычу в Россию не составило большого труда – посольский корабль таможенники досматривать не имели права. Но вместе со всеми сойти по трапу в порту Одессы Савва побоялся, а потому покинул своего патрона ночью, едва корабль оказался в территориальных водах России. Для этого ему пришлось подкупить вахтенных матросов и умыкнуть шлюпку. Когда сановник поинтересовался, куда девался симпатичный здоровяк из охраны, его с должной в таких случаях скорбью проинформировали, что Савва утонул, приняв на грудь от радостного предвкушения встречи с родиной больше, чем следовало.
Здесь следует сказать, что к известности, а тем более, к славе Тихомировы никогда не стремились. Возможно, по причине своей фамилии, которая когда-то была прозвищем. А ведь прозвища зря не дают. Чаще всего они отражают род занятий человека или его характер. Поэтому свои «подвиги» на ниве кладоискательства клан Тихомировых обнародовать не спешил. Не демонстрировал он и свое благосостояние. Лишь очень немногим, в основном весьма состоятельным, коллекционерам старины было известно о существовании этого неиссякаемого источника древних раритетов. Но этот мирок был настолько узок и закрыт от посторонних глаз, что о нем почти ничего не знали даже вездесущие сотрудники НКВД. Коллекционеры всегда были отличными конспираторами.
Однако, главным было другое – всех Тихомировых мало волновали деньги. Они были фанатами подпольной археологии и кладоискательства. Любой успех на этом поприще прежде всего интересовал их как приз в соревновании собственных амбиций, растянувшемся на века.
Три войны – империалистическая четырнадцатого года, гражданская и Великая Отечественная – прошлись по клану Тихомировых как косой. В конце концов, остались лишь дальние родственнике на Украине и дед Данила, который и передал свое ремесло отцу Глеба, Николаю Даниловичу.
– Устал? – заботливо спросил отец.
Они как раз забрались на поросший молодым лесом бугор с лысой макушкой, и глубоко втягивая в себя воздух, чтобы восстановить дыхание.
– Есть маленько, – вынужден был сознаться Глеб.
– Тогда привал. Заодно и перекусим…
3 
