ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  124  

Понемногу пейзаж за окнами стал меняться: вместо диких ландшафтов появились обширные поля банановых кустов, кукурузы и сахарного тростника, геометрически четко распланированные, разделенные узкими дорогами, на которых виднелись рабочие и яркие, маленькие грузовички. Их сменили еще более обширные равнины с тенистыми лужайками. Мазуру они сначала показались господскими парками, но он очень быстро рассмотрел коров. Кацуба тут же подтвердил:

– Коровьи выгоны. А вон там – коровники...

«Ничего себе», – подумал Мазур, глядя на сооружения из стекла и бетона. Российскому человеку воспринять э т о как коровники было с непривычки тяжеловато: чистота идеальная, стены чистые, нигде не видно ни бугристых коровьих лепешек, ни ржавых железяк, ни полусгнивших досок... Английский парк.

– Шофер говорит, мы давненько уже едем по Куэстра-дель-Камири, – сказал Кацуба.

– Так сколько ж это мы едем? Вернее, насколько поместье тянется?

– Далеконько тянется, – кивнул Кацуба. – Ты, по-моему, плохо представлял, что такое настоящие плантации вообще и хозяйство доньи Степаниды в частности. Хуторок какой-нибудь вставал в воображении, а?

– Подумаешь, – небрежно обронила Ольга, глядя в окно без малейшего интереса. – У отца есть парочка плантаций и побольше...

Она это произнесла без малейшего наигрыша, даже равнодушно. До Мазура впервые стало доходить, в к а к о й семье она выросла, ч т о у нее за спиной. Только теперь понимаешь смысл терминов «богатая невеста» и «девушка из общества» – и почему-то от этого на душе еще смутнее, печальнее...

Пройдя к водителю, Кацуба о чем-то принялся с ним оживленно толковать, оба жестикулировали, при этом шофер порой бросал руль на полной скорости, ничего страшного, слава богу, не происходило, но смотреть было жутковато.

– Пора, чудо-богатыри и прекрасные дамы, – сказал подполковник, вернувшись к ним. – Скоро и хозяйский дом покажется, сберегла нас Мадонна... – кивнул он на иконку. – Честное слово, когда-нибудь уйду в монастырь, я здесь уже присмотрел один, маленький такой, в глуши, Сан-Бартоло... Столько раз выворачиваешься из разных поганых хитросплетений, что начинаешь всерьез подозревать: без вышнего промысла не обошлось...

– А почему – подозревать? – всерьез удивилась Ольга.

– Атеисты мы, сеньорита, Фомы неверующие, хотя, когда особенно сильно прижмет, в душе что-то такое и ворохнется... Кто-нибудь, разбудите нашу принцессу.

Лару принялись трясти и тормошить, но привести в ясное сознание никак не могли – не открывая глаз, она бормотала что-то насчет того, что ей, как обычно, необходим гидромассаж, апельсиновый сок и тостик с икрой, а вот машина сегодня вряд ли понадобится. Судя по тону, она обращалась к воображаемой горничной – но в себя никак не приходила.

– Придется тащить так... – в конце концов отступился и Франсуа.

После короткой перепалки между шофером и Кацубой – исход дела решился после вручения радужной бумажки – автобус покатил по широченной аллее, обсаженной эвкалиптами. Аллея упиралась в высокие решетчатые ворота, по обе стороны которых тянулась бесконечная стена. Из-за затейливых чугунных завитушек уже подозрительно таращился чисто одетый субъект с оттопыренной полой белого пиджака.

Они выгрузили свой багаж – бесчувственную Лару и сумку с автоматами. Из окон махали и дружелюбно орали бесхитростные попутчики, ничуть не подавленные роскошью асиенды. Шофер как раз был подавлен, он побыстрее развернулся и припустил прочь, громыхая, лязгая и брякая.

Субъект в белом взирал настороженно, недоверчиво. Его, конечно, можно понять: компания, представшая перед воротами, выглядела, мягко говоря, экстравагантно: бесчувственная девица на руках, торчавшие из-под рубашек кобуры, непрезентабельная одежда.

Выдвинувшись вперед, Кацуба закатил длинную тираду, в которой Мазур разобрал: «сеньора Сальтильо», «коммодор Савельев». Цербера словно подменили: расплывшись в улыбке, распахнул высокую калитку, что-то тараторя, поклонился несколько раз и ловко выдернул из кармана телефон. Протараторил в трубку с невероятной быстротой длиннейшую фразу – на сей раз Мазур, как ни вслушивался, не смог разобрать ни знакомых слов, ни собственной фамилии – и почтительно сообщил что-то Кацубе.

– Хозяйка сию минуту имеет пожаловать к долгожданным гостям, – перевел Кацуба для Мазура.

Мазур откровенно оглядывался. Слева, неподалеку, стоял трехэтажный кирпичный домик, а впереди, над стеной высоких деревьев, вздымались темно-красные черепичные крыши, явно принадлежавшие гораздо более монументальным строениям.

  124