111 
По окончании «хождения за Беловодьем» дед отчего-то не вернулся в Бухтарминскую долину, а пришел в город Бийск, что на востоке Алтая, где осел и зажил вполне обыкновенной жизнью. Занялся кожевенным ремеслом, в чем преуспел, даже забогател, женился, нарожал шестерых детей – короче говоря, стал одним из добропорядочных, зажиточных мещан города Бийска и вроде бы даже начал посещать никонианскую церковь. Одного из его сыновей звали Григорием, и у того, в свою очередь, родился сын, которого нарекли Ильей.
Видимо, Илюша уже в раннем детстве показал себя смышленым и любознательным мальцом – иначе чем объяснить тот факт, что по достижении девятилетнего возраста отец отправил его учиться в далекий Санкт-Петербург? Конечно, гимназии наличествовали и поближе, и обучение в них стоило подешевле, но отец захотел дать сыну самое лучшее образование из возможного и средств на это жалеть был не намерен.
Перед самым отъездом Илюша был отведен попрощаться с дедом Антиохом, который в то время уже не выходил из своей комнаты и почти не вставал с кровати. Дед выгнал из своей комнаты всех, кроме Илюши (надо сказать, что до последних минут авторитет у деда в семье был непререкаемый, домочадцы слушались его, как новобранцы грозного сержанта), показал пальцем, чтобы внук придвинул стул поближе к кровати. И заговорил тихо, почти шепотом:
– Запомни мои слова. Хорошенько запомни. Как стих заучи. И повторяй их всегда про себя – сперва молитву божью скажи, потом мои слова. – Голос деда сделался еще тише: – Страна небесных лам на самом востоке – там найдешь ответы. Истинная Пирамида – там ключ к замочной скважине. И слово главное запомни: Аркаим. Аркаим и есть Беловодье, место, где царства и земное, и небесное сходятся. Где один раз в много столетий решается судьба мира. Где ты сам можешь стать судьей… Запомнил?
Илюша кивнул.
– Ты смышленый, ты не забудешь.
Илюша всегда боялся деда (и не случайно тот навсегда запечатлелся у него в памяти эдаким грозовым библейским старцем: лохматая борода, гневно сдвинутые брови, пальцы сжимают березовый посох, которым он громко лупит об пол). Но в тот момент, если умом не понимая, то чувствуя, что видит деда в последний раз, решился задать ему вопрос:
– Дедушка, а когда вы за Беловодьем ходили, то что видели?
И внутренне сжался, ожидая, что дед накричит на него. Но тот не накричал.
– Лучше бы и не видел того, что видел, – вздохнув, прошептал дед. – Но я ошибся. И теперь за это расплачиваюсь. А хуже нет, чем ошибиться – и не суметь исправить ошибку. Но ты не ошибешься. Ты все сделаешь правильно. Когда настанет час Вращающегося воздуха, ты все поймешь. И успеешь встать в круг света… А теперь ступай, я устал…
Дед умер спустя месяц после отъезда внука в столицу, о чем Илюша узнал из отцовского письма…
– Хочу заметить, – Ольшанский поднял палец, – из этой книги я узнал слово «Аркаим», когда до открытия сего замечательного места оставались годы и годы. Между прочим, я спрашивал у отца, у учителей, у всех, короче, кто казался мне в те пацанские годы умным и образованным, что такое Аркаим. Никто ничего не знал. Отродясь, говорили, такого слова не слышали. Вот так-то. Ну ладно, вернемся к жизнеописанию автора «Дороги в Атлантиду»…
Илья Григорьевич Пашутин поступил в столичную классическую гимназию, через положенные восемь лет закончил ее и, продолжая получать денежную помощь от отца, стал студентом Петербургского университета по Географическому факультету.
Понятное дело, дедовские слова он как «Отче наш» не повторял, довольно было и того, что он просто помнил их и забыть никак не мог. И уж те ли слова виноваты, или просто так само оно сложилось, но как раз в студенческие годы Илья серьезно заинтересовался буддизмом, Дальним Востоком, астрофизикой и популярным в те годы социокосмизмом. Сей интерес привел его в Русское Общество Любителей Мироведения, общественной организации, чьей задачей являлось объединение людей, увлеченных естествознанием и физико-математическими науками. Он прилежно посещал проводимые обществом семинары, собственную обсерваторию общества, знакомился со множеством самых разных людей, а вскоре как-то незаметно, незаметно – и сам стал одним из самых заметных людей этого общества, на лекции которого ходили слушатели. Он съездил с экспедицией в калмыцкие степи, съездил на Алтай, в ту самую Бухтарминскую долину, где еще жили раскольники, помнившие его деда, побывал в Поморье.
111 
