72 
Девушка пыталась напомнить себе, что этот мужчина играл с ней, что он причинил ей глубокое горе. Он изменил своему королю и рыцарским обетам. Она не может страдать и убиваться по нему. И все-таки он всегда вел себя благородно, даже в гневе. Сегодня, когда он хотел обидеть и оттолкнуть ее, он сам не смог этого вынести. Теперь, когда ей стало известно, какими обязательствами он связан, она могла даже понять, почему дала трещину его благонадежность. Как бы она сама поступила в подобной ситуации?
Он хороший человек, добрый и отважный, намного лучший, чем Одо или Стивен. И все же она не выйдет за него. Глупо связывать судьбу с таким человеком. И, что более важно, жизнь в имении могла привести его к гибели.
Солнечные лучи вспыхнули пламенем на золотой поверхности его браслета. Мадлен взяла его в руки, теперь уже холодный, но все такой же тяжелый, весь в пятнах запекшейся крови. Браслет был очень ценным, и ей следовало немедленно отдать его хозяину, но было невыносимо находиться рядом с ним, сознавая, что он для нее недоступен. Мадлен спрятала браслет в сундук к своим драгоценностям.
Завтра она выйдет замуж за Стивена де Фе. Через день все остальные разъедутся и оставят ее в покое. Все, кроме Стивена. Он останется с ней до конца жизни.
Мадлен с головой ушла в приготовления к свадьбе. Она предупредила кухарок, что для пира предстоит зажарить кабаньи туши, и приказала также забить и насадить на вертел двух волов. Завтра день ее бракосочетания, и все в округе будут пировать.
Мадлен отправила дворецкого с тремя стражниками в Хартфорд, вручив ему одну из своих не слишком ценных золотых цепочек с приказом приобрести несколько бочек вина. Завтра день ее свадьбы, и все в округе напьются вдрызг, и она не будет исключением.
Щедрой рукой она открыла кладовые и разрешила использовать заготовленные на зиму фрукты. Ей было все равно. У нее было такое чувство, словно близился конец света.
Подготовка пира шла полным ходом. Аромат жарящегося мяса наполнял зал. В кладовой высились груды пирогов и печенья. Теперь Мадлен направила свою неиссякаемую энергию на столы.
Со времени отъезда Поля де Пуисси работы на строительстве укреплений были приостановлены, так что девушка не испытывала недостатка в рабочих руках для ремонта столов и скамеек. Очень немногие предметы мебели приобрели маломальское изящество, но все они стали устойчивыми, ровными и крепкими.
Пока мужчины устанавливали столы, Мадлен с двумя служанками занялась тканями. Рваные края были подшиты, дыры залатаны, пятна, где возможно, оттерты. Не было времени сделать работу в совершенстве, но этим вечером зал будет выглядеть гораздо пристойнее.
Все это время Мадлен была уверена, что Эмери де Гайяр находится где-то в замке, но ни разу его не видела. Возможно, он так же избегал встречи с ней, как она не хотела столкнуться с ним.
Рог дозорного возвестил о возвращении охотников. Мадлен вскочила со своей скамейки у окна и сунула недошитую работу в руки другой женщины. Она совсем забыла о своей внешности! Кликнув Дороти, девушка бросилась в свою комнату, умылась и распустила волосы. Тут подоспела Дороти, чтобы причесать ее.
– Заплести или оставить распущенными, миледи?
Это был последний вечер ее девичества.
– Оставь так, – сказала она, содрогаясь при мысли о том, что ей предстоит.
Мадлен оделась в платье из тончайшего шелка и выбрала алую бархатную тунику, расшитую золотыми узорами. Этот наряд был тяжеловат для такого жаркого дня, но ей казалось, что, объявляло своем выборе, она должна иметь торжественный вид. Девушка застегнула на талии плетеный пояс из золотой проволоки с обсидианом и надела на голову золотой ободок.
– Ну как? – спросила она Дороти.
– Великолепно! – почтительно ответила женщина. – Я никогда не видела вас такой… Словно вы полны огня, миледи. Значит, вы уже сделали свой выбор?
– Выбор сделан, – решительно сказала Мадлен.
Она собралась было захватить браслет Эмери, чтобы вернуть ему, но передумала. Единственный способ вытерпеть сегодняшний вечер – это всячески избегать встречи с этим мужчиной. Изгнать его из памяти… Слезы подступили к ее глазам, но она изо всех сил старалась удержать их. Скорее она перережет себе горло, чем прилюдно проявит слабость.
Мадлен вышла в зал. Гул стих, и со всех сторон на нее устремились испытующие взгляды. К ней подошел граф Гай.
– Если вы не собираетесь выбрать моего сына, мадемуазель, – холодно произнес он, – вы неудачно подобрали платье.
72 
