Лёгкий, ненавязчивый романчик 
111 
— Хм! — Родгар откинулся в кресле и посмотрел на расписной потолок. — А почему, собственно, леди Верити убежала из дому?
— Из страха перед Генри Вернемом. Он выиграл дело об опекунстве, и она опасалась, что он причинит вред ребенку.
Родгар продолжал внимательно изучать потолок. Пробили часы. Звук этот породил эхо где-то в безмолвных глубинах дома, С шипением упал через каминную решетку уголек.
— Вашу сестру выдали за одного из Вернемов. Что связывало вашего отца с этими ничтожествами?
— Не знаю! — крикнула Честити, не в силах выносить напряжение разговора. — Думаете, я не ломала над этим голову? В этой истории, куда ни посмотри, концы не сходятся с концами, и я не понимаю, к чему ворошить прошлое! Довольно и того, что Верити будет счастлива!
— Счастье — это в первую очередь уверенность в завтрашнем дне. Можете вы сказать положа руку на сердце, что брак решит все проблемы вашей сестры? И он уж точно не решит проблемы Сина.
— Что же делать?!
— Помогите мне докопаться до сути. Я нутром чую, что есть зацепка, которую мы можем обратить себе на пользу. Расскажите все до последней мелочи, как бы трудно это ни было.
Не упомяни Родгар о будущем Верити, Честити ни за что не поддалась бы на уговоры. Но он был прав: отец, если его не остановить, мог и после венчания превратить жизнь сестры в ад. Девушка подробно описала каждое столкновение с ним, пересказала каждое слово, которое сумела вспомнить, обрисовала каждый случай физической и моральной жестокости — все это, не отрывая взгляда от веера. Самым подробным вышел рассказ о встрече в Мейденхеде, последней из всех.
Если услышанное и потрясло маркиза, он не выдал этого.
— Значит, вашего отца особенно интересовало, почему леди Верити не обратилась за помощью к нему?
— Он, может быть, просто оскорблен в лучших чувствах. Верьте или нет, но он считает себя хорошим отцом.
— О нет, он был испуган.
— Испуган? — Слово звучало странно по отношению к графу.
— Вы нарисовали портрет насмерть перепуганного человека. Ваш отец думает, что Верити сторонится его, потому что знает о нем нечто весьма компрометирующее.
— Я сказала ему, что она осуждает его за обращение со мной.
— И он поверил?
Честити пожала плечами.
— А если бы поверил, принял бы это в расчет?
Она вынуждена была отрицательно покачать головой.
— Здесь есть какая-то связь со смертью сэра Уильяма. Возможно, даже самая прямая.
— Не думаю. Сэр Уильям умер от удара, и притом уже после истории между мной и Генри.
— И все же эти два события могут иметь нечто общее. Какое отношение имел сэр Уильям к вашему отцу до сватовства к Верити?
— Никакого. Они даже не были знакомы.
— Подумайте хорошенько! — приказал Родгар.
— Тут и думать нечего! — отрезала Честити столь же резко. — Какие отношения могут быть между человеком вроде моего отца и мелким сквайром, ничтожеством с деньгами, но без титула?
— Так сэр Уильям был богат?
— По сравнению с отцом скорее беден, но он был много богаче людей своего круга. По словам Форта, он составил состояние в бытность свою в комитете по розыску сторонников якобитского движения, в сорок пятом. Утаивал улики и вымогал за это деньги. Гнусный человек!
— Но когда этот гнусный человек посватался к Верити, то получил согласие на брак, — задумчиво заметил маркиз. — Без сомнения, он шантажировал вашего отца. Интересно, чем?
— Чем можно шантажировать Уолгрейва Непогрешимого? Он не терпит азартных игр, не пьет и избегает женщин.
— Но не политики. Измена существующему строю — наилучшая причина для шантажа.
— Что?! — Честити похолодела.
— Чтобы спасти свою шкуру, можно пожертвовать и дочерьми.
— Измена? Никогда!
Родгар вскочил и начал расхаживать взад-вперед по гостиной. Его походка при этом удивительно напоминала крадущийся шаг хищника.
— Измена… измена… — повторил он. — Думаю, это прямое попадание. Самый непогрешимый человек имеет ахиллесову пяту, и у графа Уолгрейва это — его политические амбиции, его непомерное честолюбие. Допустим, в сорок пятом он совершил просчет.
— Отец всегда утверждал, что ненавидит якобитов!
— Мало ли кто что утверждает. С одной стороны, граф приятельствовал с принцем Фредериком, с другой — когда якобиты подошли к самому Лондону и королевское семейство собиралось покинуть город, трон в самом деле шатался. Кое-кто предпочитал иметь лазейку и там, и тут. Мы все помним, что случилось после возвращения Стюартов на трон в 1660-м, когда Карл II вознаградил своих сторонников и расправился с предателями. Если ваш отец имел контакты с якобитами, то втайне.
111 
