35 
С ходу бросившись в погоню, он привлек бы внимание к ним обоим и только еще больше испортил бы дело. Син протянул время, сменив ненавистный капор на шляпку, проверив, спят ли остальные, и затолкав в муфту забытые Чарлз вещи. Только тогда, мелко семеня и скромно потупившись, он пустился ее разыскивать.
Поначалу было довольно забавно притворяться женщиной, однако вскоре Син ощутил все минусы своего маскарада. Например, в просторном входном зале какой-то джентльмен учтиво приподнял шляпу, при этом пожирая глазами его внушительный бюст. Руки чесались дать ему в челюсть, но пришлось смирненько проскользнуть мимо.
Центральная улица Солсбери хорошо просматривалась в обе стороны. Нигде не было и намека на Чарлз. Син остановился перед торговкой жареными каштанами.
— Не проходил ли тут молодой человек без шляпы?
— Проходил, красотка, проходил. Вон туда пошел, к реке.
Повернув в указанном направлении, Син оказался в путанице переулков, домиков, садов и конюшен. Поверх одной из стен он высмотрел Чарлз на фоне реки Эйвон. Он бросился туда, но не обнаружил прямого пути и скоро отклонился далеко в сторону, занятый одной лишь мыслью: вернуть девушку на постоялый двор раньше, чем она встретит кого-нибудь из знакомых. Удивленные взгляды прохожих время от времени вынуждали его замедлять широкий мужской шаг.
Обогнув один из садов, Син наконец увидел Чарлз. Девушка стояла у воды и носком сапога спихивала туда сухие листья и веточки. Поза ее была невероятно понурой, истинным воплощением одиночества. Потом она пошла дальше и исчезла из виду.
Звук голосов застал Сина врасплох. Кто-то догонял его. Пришлось шмыгнуть в ближайшую калитку. К несчастью, те двое остановились рядом.
— Говорю тебе, я ее видел!
— Что нам до этой шлюхи? Мы ищем ее сестрицу.
Первый голос был хорошо поставлен и изъяснялся правильно, второй явно принадлежал человеку простому.
— Ну и глуп же ты, приятель! Где одна, там и другая, иначе что ей здесь делать? Она сидела все равно что взаперти с тех самых пор, как навлекла на себя позор.
Син подумал, что это вполне может быть Генри Вернем. Но о каком позоре идет речь? Теперь он был благодарен судьбе за шанс подслушать этот разговор.
— Сэр, вы ведь заглядывали к ней, и леди Верити там не было.
— Она могла солгать… или моя невестка появилась там позже. — (Значит, это точно Генри Вернем, подумал Син.) — Довольно прохлаждаться, я видел, как она направилась к реке. Иди в ту сторону, а я пойду в эту, кому-нибудь да повезет на нее наткнуться. Но чтобы все было тихо, я совсем не желаю поднимать шум.
— А если я обознаюсь? Я ведь никогда ее не видел. Похожа она на леди Верити?
— Нисколько. Она много о себе мнит и держится соответственно. Эдакая надменная аристократка, хотя все это давно в прошлом. — Послышался злорадный смешок. — Не бойся, ты не обознаешься. Есть только одна девица с бритой головой.
— С бритой?! — изумился простолюдин.
— Отец сам обрил ее — в наказание за распутное поведение.
Син был поражен до глубины души. Отец обрил дочь? В наказание за распутство? С кем же она распутничала и отчего любовник не заступился за нее, отчего не принял на себя гнев графа Уолгрейва?
— Я ее видел сейчас лишь мельком, — говорил Вернем, — но, судя по всему, она носит мужское. В сиротских тряпках, в которые граф ее нарядил, она была похожа на огородное пугало. Уолгрейв думал, что это пригвоздит ее к месту почище всяких кандалов. Ни одна женщина носа не высунет за дверь в таком виде.
В его голосе было столько злобного удовлетворения, что у Сина сжались кулаки. Он готов был избить негодяя до полусмерти!
Однако пришлось дожидаться, пока те двое двинутся дальше, да и тогда идти следом было рискованно. Подобрав юбки, он прокрался к стене, разделявшей два соседних сада. В отсутствие калитки волей-неволей приходилось лезть через верх. В брюках Син перелетел бы стену одним махом, теперь же зацепился и рухнул вниз под треск рвущейся ткани. Тем не менее препятствие удалось преодолеть, а за следующей стеной — о счастье! — на миг открылась взгляду выходившая к реке луговина.
— Батюшки!
Син уже соскочил на землю, чудом не задрав при этом подол себе на голову. Он как раз оправлял одежду — возглас заставил его круто повернуться. Пухленькая женщина в капоте смотрела на него разинув рот.
— Меня преследуют! — быстро солгал Син. — Прошу, не говорите братьям, что видели меня! — Он сунул в руку женщине шестипенсовик. — Благослови вас Бог!
35 
