Особенно,... 
70 
Кстати, как по мне, так этот скит – самое подходящее место для тайника…
Нет, больше я Сильвестра ни о чем расспрашивать не стану. Пока не буду. Нужно идти с другого конца. В истории его взаимоотношений с Зямой все было странным. А если учесть ночные крики… Выпь! Не надо нам ля-ля…
Мы распрощались вежливо, но без особой сердечности. Пожимая руку Сильвестру, я уже утвердился во мнении, что эта наша встреча – не последняя.
Он это тоже знал. И не мог скрыть тоскливый вопрос, застывший в его глазах – зачем? что тебе еще от меня нужно, парень? Оставь меня в покое. Оставь!
Мне показалось, что за ночь он даже стал меньше ростом и еще больше постарел и сгорбился. Какие тайны скрывает его лохматая поседевшая голова?
Машина завелась с полуоборота, и вскоре скит скрылся за деревьями. Поначалу ехать было легко, так как под колесами шуршал песок. В этой местности оказалось много участков с песчаными грунтами, потому здесь росли сосны и ели.
– Зачем мы сюда приезжали? – вдруг спросила Илона, когда молчание в салоне "волжанки" несколько затянулось.
– На прогулку, – ответил я недовольно, не отрывая взгляд от дороги.
– Ври больше. Ты хотел расколоть этого симпатичного старикана.
– Во-первых, дорогая, он не совсем старикан, а во-вторых, что это у тебя за жаргончик? Расколоть… – Я насмешливо фыркнул. – С чего ты взяла, что у меня были такие нехорошие намерения и зачем мне его колоть?
– Не только я, но и этот дед тебя сразу раскусил, – снисходительно улыбнулась Илона. – Он просто потешался над тобой. И валял ваньку.
– Что-то я этого не замечал.
– Уж поверь мне, как психологу.
– Так ты еще и психолог? А я думал…
Тут я сделал многозначительную паузу.
– Что ты думал? – резко, с вызовом, спросила Илона.
– Вернее, предполагал – что ты работаешь программистом, – уклонился я от прямой конфронтации, хотя меня начала забирать злость.
Она, видите ли, психолог! Сначала бесцеремонно напросилась на поездку, а теперь пытается учить умуразуму. Как-нибудь сами справимся.
– Так все-таки, что ты здесь искал? – не унималась Илона.
– Ответ на главный вопрос, – буркнул я и заложил крутой вираж.
– Какой вопрос?
– А тот, который мы, будучи в лесу, задаем кукушке: "Кукушка, кукушка, сколько лет жизни мне осталось?" Только в нашем с тобой случае, дорогая, не лет, а дней.
– Что за глупости!? – воскликнула Илона. – По-моему, ты несешь чушь.
– Ну да… – Я скептически ухмыльнулся. – Все верно. Что возьмешь с тупого мужика? А ты не задумывалась над таким вопросом: почему это некий вооруженный пистолетом тип ворвался в твой номер, связал тебя и по идее должен был поджарить тебе пятки? Неужели из-за двух-трех сотен украинских тугриков, которые лежали у тебя в кошельке?
– Почему? – тупо спросила Илона.
– А голова тебе зачем? – сказал я намеренно грубо. – Верно – чтобы иногда думать. Ларчик открывается просто – потому что ты имела несчастье встретить на своем жизненном пути некоего типа по имени Стив.
– Ой-ой! – Она скептически фыркнула. – Это же надо – мне повезло познакомиться с Джеймсом Бондом во плоти. Агент 007 вышел на тропу войны. Ты много о себе мнишь.
– Ты в этом уверена?
– Не то слово.
– Тогда не говори потом, что я тебя не предупреждал. – Почувствовав, что немного с безжалостностью переборщил, я немного сбавил тон: – Извини, это все нервы… Но тебе нужно срочно уехать в родные пенаты. Срочно! Первым же поездом. Сделали выезд на природу – и будя. Уезжай. Так будет лучше и для тебя, и для меня.
– Слушай, дядя, я ведь не из пугливых. Ты лучше объясни, в чем дело. А то напустил туману…
– То, что ты еще не пуганая, скорее, минус, нежели плюс. Лучше бояться каждого куста, но выжить, нежели потом, перед долгим путешествием на серые равнины, в последний раз посетовать на свою глупую самонадеянность.
Илона немного помолчала, – наверное, переваривала сказанное мною – затем спросила:
– Если все так серьезно, как ты говоришь, то можешь объяснить мне более внятно, почему из-за тебя я попала в неприятную историю? И что это за история? Неужели она каким-то образом связана с наследством, которое ты получил от умершего друга?
Похоже, Илона слушала мои разговоры с лесным отшельником гораздо внимательнее, нежели мне показалось… Рассказать ей – не рассказать?.. Что от этого изменится? Не знаю, не знаю… Нет, лучше придержать язык за зубами.
Язык самый большой друг и самый страшный враг человека. Это такая бесконтрольная и безалаберная сволочь, что иногда хочется вырвать его с корнем и выбросить псам на съедение. Скольких хороших людей погубил именно язык и скольким еще придется из-за него пострадать.
70 
