Особенно,... 
42 
— Это сторож, дед Антон… Вы постойте здесь, а то он вас заметит, Настенька, а я схожу посмотрю, куда он побрел.
— Мне страшно здесь!.. — прошептала Тася.
— Ну, идемте со мной. Только вы останетесь за углом церкви, а я за ним послежу.
Они пошли по траве, стараясь ступать неслышно. Тася приникла к углу церкви, а Волошин обогнул стену и стал тихонько пробираться вперед, раздвигая густые заросли полыни. Старика нигде не было, не слышно было и шагов его, лишь отчетливый лязг железного засова где-то вблизи услыхал Волошин. Что это за засов?… Где он?…
Волошин огляделся вокруг и ничего, кроме маленькой церкви, не увидел…
«В часовню вошел?… Но ведь под нею какая-то гробница, склеп, мертвецы… Что ему там понадобилось?» — размышлял Волошин, медленно приближаясь к часовне.
Он приник ухом к облупленной штукатурке часовни, но ни единого шороха, ни звука не услыхал: старая усыпальница была так же мертва, как и захороненные в ней ссыльные бояре…
Волошин подошел к двери часовни и дернул ее, но она не поддалась: было ясно, что дверь заперта изнутри и что запер ее, конечно, дед Антон.
— Ваня! — услыхал Волошин и, не таясь уже, направился к Тасе.
— Где вы? Я уже стала бояться за вас! — сказала девушка. — Ну, что там?
— Исчез… заперся в гробнице…
— Ночью?… В гробнице?… — испуганно спросила Тася. — Но там же покойники…
— Очевидно, старичок считает их самой подходящей для себя компанией.
— Уйдемте отсюда. Мне здесь страшно!..
— Даже со мной?…
— Идемте…
Она взяла его за руку и пошла вперед.
— А по озеру опять на ручках? — спросил он.
— Хорошо… — Она помолчала. — Интересно, что ему понадобилось ночью в гробнице?
Монастырский сторож
Однако в эту ночь побывали в монастыре не только Тася и Волошин.
Джейк Бельский с первых же дней обратил внимание на старого монастырского сторожа, а разговор на берегу озера окончательно укрепил в нем уверенность, что старику, может быть, кое-что известно о книжном кладе Грозного. Но, прежде чем попытаться вызвать деда Антона на откровенность, бывший князь решил узнать о нем как можно больше. Он отправился к директору музея Анышеву и убедил его дать разрешение просмотреть личные дела «некоторых сотрудников». «Мне хочется узнать, кто из них был связан с монастырем до революции», — пояснил он, обдавая директора серией простодушных помаргиваний.
Когда Стрелецкий в сопровождении Таси и Волошина ушел, Джейк Бельский отправился в канцелярию, уселся за чей-то письменный стол и раскрыл личное дело сторожа музея Антона Николаевича Белова. Уже через несколько минут внимание его привлекла пожелтевшая от времени справка, написанная выцветшими чернилами. Приглядевшись, князь достал лупу и поднял скоросшиватель к лампе. То, что он обнаружил, поразило его. Он тихо свистнул, сел и задумался.
Затем он решительно вырвал справку из скоросшивателя, аккуратно сложил ее и сунул в бумажник.
— Кто бы мог подумать? — тихо произнес он. — А впрочем, может, это и к лучшему…
Уложив папки с личными делами на прежнее место, Джейк погасил свет и отправился в гостиницу.
Кортец в своем номере уже поджидал его. Расставив на столе банки со шпротами, с зернистой икрой, тонко нарезанную буженину и ломтики лимбургского сыра, он осторожно вытаскивал пробку из бутылки с массандровским портвейном.
— Ага! Товарищ Богемский! Вы пришли вовремя! — воскликнул он по-французски, потирая руки от удовольствия и с вожделением глядя на стол. — Не кажется ли вам, душа моя, что этот стол сервирован не хуже, чем мой круглый столик в Париже?
— Да, месье, — вежливо согласился Джейк. — Здесь не хватает только одного…
— Чего?
— Не «чего», а «кого», месье… Мадлен!
— Мадлен!.. Это что за намеки? Садитесь лучше к столу и выкладывайте, мистер Шерлок Холмс, что обнаружили вы в конторской келье этой Пармской обители.
— Я сделал сенсационное открытие, месье Кортец, — спокойно сказал Джейк, продолжая стоять.
Кортец посмотрел на него с любопытством:
— Какое?
— Сейчас я помою руки и расскажу вам все, месье.
— Держу пари, что вы открыли какую-то тайну! — воскликнул Кортец. — Это написано на вашем мраморном челе.
— Да, месье, вы угадали…
— Арабы говорят: «Если ты хранишь тайну, она твоя пленница, если ты не хранишь ее, ты ее пленник».
42 
