92 
«Прингл», — одними губами подсказал Обезьян.
— Все мои дела — неподалеку от дома, Прингл. Но мне нужно пальто.
— Слушаюсь, миледи. — Мэг заметила, как дворецкий перед уходом бросил быстрый взгляд на Обезьяна. Этот взгляд, вне всяких сомнений, говорил: «Ты там присматривай за ней».
Даже здесь, в холле, было холодновато, поэтому Мэг в обществе Брэка ждала в теплой приемной, пока не появилась Сьюзи с ее пальто, шляпой, перчатками и муфтой.
Пес, разумеется, захотел пойти с ней.
— Сидеть! — Она указала ему место на полу. Пес печально плюхнулся на него, и Мэг, не удержавшись, заметила, когда они спускались с крыльца:
— Он хорошо выдрессирован.
— Сакс не держит плохо выдрессированных животных, — ответил Обезьян.
«А как насчет плохо выдрессированных жен?» — мысленно поинтересовалась Мэг. Вспоминая прошлый вечер, она не могла решить, кто был больше виноват. Вероятно, отказ вожделеющему мужу выходил за рамки правил.
Улицу продувал насквозь ледяной ветер, поднимавший юбки, отчего ногам становилось холодно. Мэг спросила, не мерзнет ли Обезьян в одной ливрее.
— Мне много не нужно, чтобы сохранять тепло, миледи. Только перчатки. Так куда мы?
Они приближались к выходу на площадь. Мэг посмотрела прямо в глаза лакею:
— Я сказала дворецкому не правду, Мартыш, но мне не хотелось пользоваться каретой графа. Проводи меня к ближайшей стоянке экипажей.
— Слушаюсь, миледи. — Он был холоден, как этот зимний ветер. Мэг хотелось объясниться. Ах, если бы можно было рассказать всем обо всем! Как только получит обратно Шилу, она начнет вести себя как подобает графине, и скоро все поймут, что она вовсе не хитрая авантюристка.
Мэг была рада укрыться от колючего ветра в наемном экипаже, несмотря на затхлый запах и жесткие сиденья. Стоит еще несколько раз проехаться в графской карете — и Мэг не сможет рбходиться без комфорта. Обезьяну надлежало ехать снаружи, но она велела ему сесть в карету.
— Итак, — сказала она после того, как экипаж тронулся и обнаружилось, что рессоры у него тоже не ахти, — мне нужно навестить своего бывшего квартирного хозяина, сэра Артура Джейкса.
— Слушаюсь, миледи.
Не обращая внимания на его холодность, Мэг продолжала:
— Ты будешь ждать меня снаружи так, чтобы тебя никто не видел.
— Вы уверены, миледи? — Его худое подвижное лицо выразило высшую степень неодобрения.
— Я знаю этого человека всю жизнь, со мной все будет в порядке, но я не хочу, чтобы он видел, что я прибыла не одна, — кратко пояснила Мэг.
— Слушаюсь, миледи.
Остальную часть пути в тряской карете они проделали молча.
Когда экипаж остановился, Обезьян выскочил, чтобы расплатиться с кучером и взять у него билеты. Потом вернулся и подал руку Мэг.
— Какой дом, миледи? — спросил он, глядя на ряд высоких оштукатуренных особняков. От Моллетт-стрит их отделяло всего несколько улиц, но в этом районе определенно жила знать.
— Номер три, это в дальнем конце улицы. Оставайся здесь.
Обезьян застыл на месте.
— Как скажете, миледи.
Мэг сделала несколько шагов, потом вздохнула и вернулась.
— Ну ладно, Мартыш. Я действительно не совсем уверена, что буду там в безопасности. Поэтому, если не выйду из дома через полчаса, можешь посылать за подмогой.
— Отлично, миледи! — воскликнул Обезьян. — И Сакс с меня живьем шкуру сдерет! Нет уж, давайте придумаем что-нибудь другое.
— Да ничего подобного! Ты скажешь графу, что это я тебе велела, — возразила Мэг и быстро зашагала вдоль по улице; услышав, как Обезьян произнес у нее за спиной:
— Очень мне это поможет!
У дома сэра Артура Мэг на мгновение задержалась. Хотя он приходил к ним в дом много раз, она у него никогда не бывала и чувствовала себя словно муха, готовая угодить в паутину.
Глупости! Она не могла себе представить, что он задумал, но не попытается же он применить к ней силу.
Мэг резко рванула дверной звонок в форме львиной головы, потом еще и еще раз, удивляясь, что никто не отвечает. Неужели он куда-то уехал? Но в этот момент дверь открыла темноволосая женщина в черном бомбазиновом платье и строгом чепце.
— Да, мэм?
Несмотря на скромное платье женщины, Мэг показалось, что что-то в ней не так. Вероятно, дело было в толстых губах и тяжелых, набрякших веках. Мэг вспомнила Брэка. Ерунда, не каждая экономка обязана выглядеть как накрахмаленное ходячее воплощение правил приличий.
92 
