38 
Как все это было обстряпано? Да довольно просто, если знать ходы-выходы и нужных людей. Двоюродный брат Шлимана, советник юстиции Адольф Шлиман, был известным и уважаемым в Шверине (где располагался Ростокский университет) адвокатом. И многих важных господ из университета прекрасно знал.
Завертелось. Все было проделано практически молниеносно. Шлиман отправил декану университета две своих книги, которые к тому времени успел написать: «Китай и Япония» и «Книга по археологии об Итаке, Пелопоннесе и Трое». К философии обе не имели ни малейшего отношения. Первая была не более чем путевыми заметками, сделанными Шлиманом после турне по указанным странам, а вторая посвящена его собственным рассуждениям на тему о том, где следует искать гомеровскую Трою.
Негусто, конечно. Однако декан философского факультета герр Карстен был большим приятелем Адольфа Шлимана, как и специалист по античности профессор Бахман. Оба горячо выступили за присвоение соискателю докторской степени, в чем были поддержаны всей профессурой университета. Какие именно аргументы на профессуру воздействовали, были ли они круглые и золотые или бумажные с радужными разводами, приятно похрустывающие, останется тайной. Но в том, что аргументы были как нельзя более вещественными, сомневаться не приходится.
Все происходило заочно. Шлиман в университете так и не появился и никого из ученых мужей в глаза не видел. Не было никакой необходимости, все и так прошло как по маслу. Правда, ученые господа все же сделали попытку соблюсти внешние приличия. Карстен писал в своем отзыве: «Первый труд представляет собой описание одного из путешествий и, видимо, может заслуживать несколько меньшего внимания, нежели второй, посвященный археологии, дать оценку которому я уполномочил господина Бахмана».
Господин Бахман тоже жеманился, как ветреная девица, которая ничего не имеет против того, чтобы прогуляться на сеновал с бравым гусаром, но предварительно пищит, потупя глазки: «За кого вы меня принимаете, поручик? Я не такая!» Потом, правда, на сеновал все же идет.
Профессор Людвиг Бахман, без сомнения, сочился скрытой иронией: «Менее убедительно выглядят результаты исследований, проведенных автором, касающихся местоположения Трои, двух протекающих в исследуемом районе рек и местоположения древнего Илиона. Солидное самостоятельное исследование, проведенное автором, снабженное многочисленными ссылками на соответствующие места „Илиады“, изложено в весьма доступной и легкой для понимания форме. Однако здесь он, несомненно, заблуждается…»
Об автобиографии Шлимана Бахман тоже высказывался с явным сарказмом: «Работа, написанная по-французски, читается очень хорошо, поскольку автор в совершенстве этим языком владеет… на латыни в целом может быть оценена, несмотря на отдельные языковые огрехи, как весьма удовлетворительная (Шлиман представил автобиографию на трех языках. – А.Б.); однако перевод оной на древнегреческий лучше бы отсутствовал вовсе, ибо очевидные затруднения автора при построении фраз и употреблении некоторых слов свидетельствуют о том, что соискатель не владеет в достаточной мере синтаксисом и не обладает умением выразить законченную мысль в античной форме».
Вслед за этим Бахман без всякой логической связи с предыдущим именовал Шлимана «самоучкой высоких природных дарований» и высказывался за присвоение ему докторской степени. Точно так же считали и остальные шесть университетских профессоров. Восемь ученых мужей изучали представленные Шлиманом работы прямо-таки стахановскими темпами и уже через четыре дня вынесли вердикт: достоин! Другие претенденты на отзыв, настоящие ученые, ждали месяцами …
Вскоре Генрих Шлиман получил право официальнейшим образом именоваться «доктор философии и изящных искусств». Это радостное известие настигло его, когда он уже пребывал в США, куда отправился, чтобы именно на американской земле заочно развестись с ветреной супругой, предпочитавшей ему некую загадочную «мадам Р.», чья личность, очень похоже, навсегда останется тайной для истории.
Почему в Америку? Да как раз потому, что согласно тамошним законам гражданин США мог именно что заочно развестись с супругой, тем более иностранной подданной…
Стоп, стоп, воскликнет иной эрудит. Какое еще американское гражданство, если Шлиман до сих пор был российским подданным?
Другой эрудит может добавить еще: согласно законам США того времени стать американским гражданином можно было двумя путями – либо предъявив выданное федеральными властями свидетельство о рождении на территории США (а откуда оно у Шлимана, уроженца немецкого Мекленбурга?), либо представить заслуживающего доверия свидетеля, понятно, гражданина США, который подтвердит, что данный господин прожил в Штатах требуемые законом пять лет. Шлиман же обретался в свое время в США немногим более года…
38 
