Лёгкий, ненавязчивый романчик 
66 
Чарльз Дарвин
А ведь Францию того времени смело можно назвать самой антирелигиозной страной в Европе. Тем не менее срабатывали какие-то здоровые инстинкты даже у французских вольнодумцев…
Как легко догадаться, в России Дарвин очень скоро стал кумиром для субъектов определенного склада. К тому времени в нашем богоспасаемом Отечестве уже развелась, как лобковые вши, интеллигенция, горластая, невежественная и обладавшая патологическим стремлением перестроить мир по тем умозрительным схемам, что кипели в их разуме возмущенном. Появились во множестве радикалы, революционеры и прочая «прогрессивная» сволочь.
Открываем третий том полного собрания сочинений Писарева, изданный в 1894 году. Если кто запамятовал, фигура была страшненькая, с весьма примечательной биографией. Еще в 17 лет ухитрился поступить в «журнал для девиц» с романтическим названием «Рассвет», где заведовал библиографическим отделом, но вскоре на почве чрезмерных умствований захворал психическим расстройством и три месяца просидел под замком в соответствующей клинике. Выйдя оттуда, написал диссертацию по философии, за которую его уже не лечили, а дали серебряную медаль. Ободренный успехом, шустрый юноша вместо изданий для благонравных девиц стал сотрудничать уже в самых что ни на есть радикальных, «передовых», «прогрессивных» печатных органах. Этакая бледная поганка отечественной словесности. Поливал грязью все, что считал «реакционным» – науку, литературу, общество, брюзжал и звал к топору, брызгал слюной. Одним словом, был прямым идейным предшественником большевиков (которые его несказанно обожали). Особенных высот достичь не успел, поскольку в двадцать семь лет утонул – то ли по пьянке, то ли по другим причинам, полной ясности до сих пор нет, хотя говорят разное…
Бросаясь, словно грифом на падаль, на все «прогрессивное», способное подрасшатать «старый мир», этот субъект, разумеется, не мог пройти мимо появившейся на русском с завидной оперативностью книги Дарвина…
Писарев о Дарвине: «Этот гениальный мыслитель, обладающий колоссальными знаниями, взглянул на жизнь природы таким широким взглядом и так глубоко вдумался во все ее разрозненные явления, что он сделал открытие, которое, быть может, не имело себе подобного во всей истории естественных наук».
Особенно нравилась Писареву выдвинутая Дарвином идея о том, что весь животный мир обитает в состоянии постоянной войны всех против всех, в том числе и против особей своего собственного вида. Это уже классический Маркс: «Ваше представление о счастье?» – «Борьба!» – Маркс так когда-то ответил на вопросы некоей анкеты.
В те времена еще не прозвучал, вообще не был придумал лозунг эсеров «В борьбе обретешь ты право свое», но уже хватало индивидуумов вроде Писарева, не способных жить спокойно, мечтавших о борьбе. Не важно за что – лишь бы трещали пожары и прогрессивные толпы громко свергали нечто реакционное…
Попутно Писарев, упоенно расписывавший жизнь как «вечную борьбу», делал совершенно ошеломительные открытия из области биологии, которые объяснить можно только теми же причинами, по которым в свое время с ним свели тесное знакомство психиатры. Судите сами. Вот Писарев творчески развивает идеи Дарвина: «Кто оплошал в этой борьбе, тот погиб… он умирает, и его немедленно самым веселым и добродушным образом поедают другие растения и животные; то растение или животное, которому удалось оторвать себе кусок мертвого тела, одержало победу над теми, кому это не удалось».
Насчет животных – все верно, в общем, падальщиков среди них немало. Но вот растение, которое «отрывает себе куски мертвого тела» – это уже что-то из области то ли голливудских ужастиков, то ли откровенной клиники. Недолечили Писарева светила психиатрии, право слово…
С легкой руки Писарева дарвиновская теория лесным пожаром распространилась и в России. Как незаменимое научное подспорье для всех тех, кто раньше отрицал существование Бога исключительно эмоционально – а вот теперь мог предъявить труд «великого англичанина»: эвона, какая толстая книжища! Профессор писал! Бога-то и нету! Все само по себе произошло, из первобытной амебы…
А меж тем никаких доказательств у Дарвина, как уже говорилось, попросту не было. В его времена так и не удалось обнаружить никаких таких «переходных звеньев» между различными видами, которые якобы «происходили» друг от друга. Между прочим, они не обнаружены и по сей день. Наоборот, дарвинские умозрительные построения категорически не сочетаются с реальностью. Скажем, согласно эволюционной теории принято считать, что млекопитающие произошли от рептилий. Но у млекопитающих нижняя челюсть состоит из одной кости, а у рептилий – из шести. Ухо млекопитающего формируется из трех костных хрящей, рептилии – из одного. Этих принципиальных различий уже насчитывается несколько сотен. А главное, повторяю, до сих пор не обнаружено никаких «переходных звеньев»…
66 
