Особенно,... 
101 
– Убери пушку! – прямо-таки завизжал Эмиль, защищая ладонями лицо. – Ничего мы ему не делали! Ружье убери, говорю…
Вряд ли он мог быть напуган и растерян до такой степени, бесстрастно оценил Вадим. Просто разыгрывает трусливого и забитого бича, которого с первого взгляда можно считать совершенно неопасным…
– А телега? Одежда?
– Ты что, мент? – с истерическим блатным надрывом вскрикнул Эмиль.
Усатый пнул его носком начищенного сапога:
– Я для тебя похуже мента. Мент посадит в кэпэзуху и будет гуманно кормить баландой, а я тебе прикладом яйца в лепешку разуделаю, если будешь врать… – Пнул еще раз, с расстановкой, тщательно прицелившись. – Где Макарыч? Замочили?
– Да кому он нужен, мочить его? – завопил Эмиль с теми же панически-блатными интонациями. – Вышку на себя вешать из-за этого жука навозного?! Мы его на дороге встретили, попросили пузырь, как у человека, у него ж там два ящика… А он с нами сам квасить сел! И вырубился…
– Ага… – протянул усатый. – И вы бедолагу, стало быть, обшмонали по самое дальше некуда? Лирическое у вас отношение к частной собственности, я смотрю… Не звездишь?
– Говорю тебе, на кой нам черт вышку зарабатывать?! В лесу твой Макарыч спит, в жопу пьяный! Могу место показать, поехали проверим!
– Ну, смотри… – сказал усатый. – Проверить, сам понимаешь, можно быстренько. Недалеко вы отъехали…
– Вот и проверь! – огрызнулся Эмиль. – Вези нас в милицию. Есть тут у вас где-нибудь милиция? В Шкарытово хотя бы? Пусть проверяют на сто кругов, мы его не мочили, бояться нечего…
– Вова, а ведь не врет, похоже? – спросил тот, что с вертикалкой.
– Да, похоже, – задумчиво ответил усатый. – Нет в нем никакого покаянного страха перед возмездием, что-то не просматривается. Нас он ссыт малость, а вот милицейской проверочки не особенно и опасается, не та у него рожа… Кто такие? Бичева?
– Мы из Шантарска, – быстро ответил Эмиль. – Ездили тут к кенту в Мотылино, назад добираться не на что, двинулись на перекладных до Шкарытово. Там решили подкалымить, на дорогу…
– Документы есть?
– Нету, – упавшим голосом признался Эмиль. – Да вы везите нас в шкарытовскую милицию, они разберутся…
– Нет, не боится он милиции, Вова, – сказал мужик с вертикалкой. – Бля буду, не боится. Да и не слышно было, чтобы этакая вот троица безобразила в округе. Про дезертира предупреждали, того, что положил караул на точке. А о таких речи не было…
– Нет за нами никаких хвостов! – заявил Эмиль.
– То есть как это – нету? – картинно удивился усатый Вова. – А грабеж лошади с телегой, одежды и часов у честного крестьянина? Хоть тот крестьянин, откровенно говоря, создание жалкое и ничтожное, пьянь подзаборная, а факт остается фактом… Прикинь-ка, сколько за этакие художества полагается. Многовато. Бушлаты, кстати, где сперли? Новехонькие, хоть вы и успели их засрать да пошоркать…
– В Мотылино променяли, – сообщил Эмиль. – У меня часы были хорошие, настоящие японские, а у жены – колечко…
– Ты смотри, – резюмировал третий. – Приличный человек, жену с собой возит, у нее даже колечко водилось… Культурный бич пошел…
– Как ни крути, а за грабеж и культурному много чего полагается, – сказал мужик с вертикалкой.
– Вот и везите в милицию, – сказал Эмиль.
– Уговорил, – ухмыльнулся усатый. – Придется. Лезьте в кузов, вшивая команда… – Повернулся к тому, что был без ружья. – Васек, бери телегу и возвращайся той дорогой. Погляди, где там Макарыч. Что-то я им до конца не верю… Прошу, гости дорогие! До самоходу!
Вадим быстро и где-то даже весело первым направился к дверце, предупредительно распахнутой для него усатым. Как раз его такой расклад устраивал вполне, в его положении лучше КПЗ в шкарытовской милиции ничего и представить невозможно. Это Эмиль насупился, вряд ли только из-за пары пинков и неожиданного пленения – трещит по швам кровожадный планчик, случая убить не представится, похоже, а в Шантарске Вадим сможет что-нибудь придумать…
Дверь захлопнулась за ними, стукнул засов. В железном ящике стояла полутьма, но немного света все же проникало сквозь подобия окон в боковых стенках. Конечно, это были не настоящие окошечки: с полдюжины горизонтальных прорезей на каждой стороне, для вентиляции, видимо…
В углу сидел еще один пленник – и он-то как две капли воды походил на опустившегося бродягу, какими, увы, полон и стольный град Шантарск: одежонка имеет такой вид, словно ее носили, не снимая, со времен крепостного права, соответствующее густое амбре.
101 
