Особенно,... 
12 
Я фыркнула, Верес с достоинством подтвердил:
– Не обижают. А вас?
Замотавшийся архимаг принял вопрос за чистую монету.
– Вот, полюбуйтесь, – проворчал он, сердитым рывком разворачивая свиток во всю длину (локтя полтора!) и показывая нам. Я бегло скользнула взглядом по желтому, истрепанному – словно корова жевала – пергаменту, выхватив несколько вкривь-вкось накарябанных слов: «краважадный ястчир», «токмо на тибя заступника уповаим» и «проглотимши». Внизу, другими чернилами, шла лаконичная резолюция: «Разобраться и доложить», заверенная размашистой королевской подписью. – И что, скажите на милость, мне с этим делать?!
– Выкиньте, – равнодушно посоветовала я. Верес, напротив, вежливо перетянул свиток к себе и вчитался.
– Шутки шутками, но, если селяне не побоялись дойти до самого короля, значит, чувствуют свою правоту.
Ксандр тоже призадумался, пощипывая короткую, непривычную еще бороду – видимо, свежеиспеченный директор решил, что с ней он будет выглядеть солиднее
– Но это же полная чушь! Ты можешь себе представить, чтобы наш Рычарг кого-нибудь съел?!
Я выглянула в окно. Дракон дрых возле пещеры, а мальчишка лет двенадцати «незаметно» привязывал к его хвосту веревку, продетую сквозь ручки и дырки полудюжины горшков. Еще трое сидели в засаде за большим камнем с мемориальной табличкой – не то памятник основателю Школы, не то надгробие предыдущих шутников. Похоже, только я слышала, что ящер храпит фальшиво.
– Ну-у-у…- глубокомысленно протянул Верес.
– Нет уж, лучше молчи! – поспешил откреститься от его излишне живого воображения директор.
– Хотите, я завтра утром съезжу в ту деревню и разберусь? – предложил колдун.
– У тебя же лекции, – ворчливо напомнил Ксандр.
– Ничего, селяне встают до рассвета, я успею с ними побеседовать и вернуться.
– Буду очень тебе обязан, – с тяжелым вздохом признался архимаг. – Кладовки, адепты, «челобитчики»… когда уже наконец пришлют постоянного директора?! Тут же уйду с ловчей бригадой на два… нет, три месяца!
– И будут вам комары, упыри, загрызни…- услужливо подсказала я.
– Их, по крайней мере, убивать можно!
Последние слова Ксандра утонули в диком реве, воплях и совсем уж непонятном клокотании с присвистом, как будто на заднем дворе Школы испытали огромные меха.
На сей раз к окну рванулись все трое. К моему разочарованию, левый край стола откидывался вверх, так что полюбоваться на архимага на четвереньках мне не удалось. Зато двор был затоплен клубящимся пламенем чуть ли не до верхушки забора, радуя глаз всеми оттенками красного и желтого.
Огонь быстро сменился дымом, из которого галопом вылетели целые и невредимые адепты. За одним из них грохотала связка горшков.
Дракон лежал в той же позе, довольно жмурясь и повиливая хвостом.
– Верес, – слабым голосом окликнул Ксандр, – хочешь, я порекомендую тебя Совету Ковена?
– Лучше на месте убейте, – с чувством сказал колдун, поскорее уводя меня из кабинета.
Глава 7
Когда мы, утомленные и оголодавшие после осмотра Школы, подошли к дверям столовой, обеденное время давно миновало. Вересу пришлось долго стучаться и доказывать, что он не обнаглевший адепт, а преподаватель, который имеет право потребовать кусок своего нелегкого хлеба хоть посреди ночи. Я успела в подробностях рассмотреть кадку с чахлым фикусом, стоявшую слева от дверей, и – справа – неряшливое чучело грифона с раскинутыми крыльями и оскаленной пастью, в которую чья-то отзывчивая рука положила огрызок яблока.
– А это для достоверности? – Я потрогала цепь, соединявшую ошейник твари с кольцом в стене.
– Нет, – Верес виновато поглядел на грифона, – это чтобы его адепты не унесли.
– Такое здоровенное? – усомнилась я. – Оно и в дверь-то не пролезет.
– О-о, ты плохо их знаешь! Эти умельцы даже дракона способны уволочь – ради удовольствия ночью поставить его в коридоре напротив двери «любимого» преподавателя… Только на моей памяти это чучело крали трижды.
– А на совести? – ехидно поинтересовалась я, но тут нам наконец открыли.
Столовая, уже убранная и вымытая, оказалась в нашем полном распоряжении. Как и огромные кастрюли с первым, вторым и киселем. Самостоятельно пошуровав в них черпаками, мы устроились за преподавательским столиком возле кухни, откуда доносился деловитый звон посуды и голоса мойщиц.
12 
