125 
В общем, прогулка получилась долгой и занимательной. К кораблю друзья вернулись уже в темноте.
– Ох, черт!..– Перед шлюзом Вениамин виновато похлопал себя по карманам.– Кажется, я диагност обронил.
– Давно?
– Нет, буквально пару минут назад. Еще подумал, что поправить надо, торчит, но отвлекся на ту светящуюся многоножку…
– Так пошли подберем, пока его мхом не затянуло,– предложил капитан, примерно помнивший место.
– Э-э-э… Стас, может, ты один сходишь? Я, кажется, ногу стер.– Доктор сел на верхнюю ступеньку трапа, сквозь ботинок ощупывая правую пятку.– А я тут тебя подожду.
– Что ж ты сразу не сказал, что трет? Вернулись бы раньше,– укоризненно заметил Станислав, но включил комм в режим фонарика и направился к лесу.
* * *
– Привал окончен! – объявил Винни.– Подъем, птенчики мои, быстрей, быстрей! До вражеской базы осталось всего ничего.
– И помните,– в третий раз за последние десять минут повторил капитан,– у них есть киборг. Именно поэтому мы берем не станнеры, а тяжелое оружие. Нельзя дать ему…
– …даже тени шанса! – закончил бывший сержант.– Кэп, еще пара повторов, и я тебя прикладом по башке тресну! Понимаю, мандраж и все такое, но, раз уж ты решил, что в штурме главным буду я,– заткнись и слушай мои команды.
– Понял,– отозвался Роджер.– То есть так точно, сэр!
– Тогда кончай промывать нам извилины и двигай вперед, р-рядовой!
Сакаи кивнул, опустил забрало скафандра и двинулся вперед, осторожно раздвигая заросли стволом лазерного ружья.
* * *
Диагност лежал там, где доктор и говорил. Станислав подобрал прибор, вытер о штанину и, насвистывая разухабистый портовый мотивчик, вернулся к кораблю.
Веньки на трапе уже не было. Слегка обидевшись на необязательного друга, капитан поднялся по ступенькам… и оцепенел. Обе двери шлюза были открыты. Снизу же Станислав этого не заметил, потому что в пультогостиной царила тьма, не разбавляемая даже лисой.
Бластер сам скользнул капитану в руку.
– «Маша», свет! – негромко скомандовал Станислав.
Искин не ответил. Темнота, казалось, еще уплотнилась. Более того, у капитана появилось мерзкое ощущение, что из нее на него смотрят и ухмыляются. Станислав оглянулся на базу. Там тоже не было ни огонька, хотя Наталья с Владимиром обычно засиживались гораздо дольше.
Капитан торопливо потыкался в сенсорное окошко комма и окончательно уверился, что приключилась какая-то беда: заблокировано. Кто-то или что-то отрезало его от корабельного искина… или тот сам отказал Станиславу в доступе. Неужели «Маша» испугалась, что ее действительно сотрут, и подняла бунт?! Но где тогда экипаж? А что, если… Капитан глухо застонал. Какой же он идиот! Искин, разумеется, сразу доложил киборгу, что Станислав о нем знает! И тот, дождавшись, когда единственный вооруженный человек покинет корабль… Бывший десантник пошатнулся, вспомнив забрызганный от пола до потолка подвал, дурнотный запах, оторванную голову, еще подергивающую щекой, дикий вой человека с перебитой, несмотря на защитный скафандр, спиной… Маяк на Васильке, самый страшный кошмар выживших. Пираты забаррикадировались в башне, пустив на прорыв трех DEX’ов, еще четвертой модели… Нет, снились Станиславу потом не растянутые на несколько метров кишки и даже не их бывший владелец, которого ему, командиру группы, пришлось добить из сострадания. Крепче всего подсознание вцепилось в иную жуть: ты в упор стреляешь в человека – а он не падает, более того, почти не меняется в лице, пока не разнесешь его в кровавую кашу. Прорваться пиратам не удалось. Но какой ценой…
На корабле было тихо. Очень тихо. И пахло свежей… выпечкой.
– Эй,– дрожащим от ненависти голосом окликнул капитан, снимая бластер с предохранителя,– я здесь. Выходи, тварь…
В левом углу что-то зашебуршало. Потом в правом, заставив Станислава судорожно дернуть стволом туда-сюда.
– Ну?!
Свет вспыхнул, одновременно во всем корабле и на полную мощность, на миг ослепив капитана похлеще темноты, и со всех сторон грянуло:
– С днем рожденья тебя-а-а! С днем рожденья тебя-а-а! С днем рожденья, дорогой Станислав Федотович, с днем рождения тебя-а-а!
На макушку капитану посыпались конфетти, нарезанные из пестрых этикеток от консервов и оберток шоколада. Дьявольский хор сменился таким же хохотом, визгом, писком, свистом и грохотом.
В первый миг Станиславу показалось, что этот день станет заодно и днем его смерти.
125 
