Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
28 
– Ах, как это необычно! – воскликнула Кларисса. – Быть женой индийского раджи! Что же с ней стало?
– Черт с ней, с женой, лучше расскажите про узелок, – нетерпеливо сказал комиссар. – Что в нем было?
– Ровным счетом ничего интересного, – сожалеюще пожал плечами профессор. – Томик Корана. Ларец же исчез бесследно, хотя искали его повсюду.
– И это был самый обычный Коран? – спросил Фандорин.
– Самый что ни на есть заурядный, отпечатанный в Бомбейской типографии, с собственноручными благочестивыми рассуждениями покойного на полях. Командир эскадрона счел возможным отправить Коран по назначению, себе же на память об этой экспедиции взял только платок, в который была завернута книга. Впоследствии платок был куплен лордом Литтлби и вошел в его коллекцию индийской росписи по шелку.
Комиссар уточнил:
– Это и есть тот платок, в который убийца завернул Шиву?
– Тот самый. Он и в самом деле необычен. Из тончайшего, невесомого шелка. Рисунок довольно тривиален – изображение райской птицы, сладкопевной Калавинки, но есть две уникальные особенности, которых я не встречал ни на одном другом индийском платке. Во-первых, у Калавинки вместо глаза дырочка, края которой ювелирно обшиты парчовой нитью. А во-вторых, интересна форма платка – не прямоугольная, а конусообразная. Этакий неправильный треугольник: две стороны неровные, одна совершенно прямая.
– Платок имеет б-большую ценность? – спросил Фандорин.
– Ну, про платок неинтересно, – капризно выпятила нижнюю губку мадам Клебер. – Лучше расскажите еще про драгоценности! Нужно было поискать получше.
Свитчайлд рассмеялся:
– О, мадам, вы даже не представляете себе, насколько тщательно их искал новый раджа! Это был один из местных заминдаров, оказавший нам неоценимые услуги во время сипайской войны и в награду получивший брахмапурский трон. У бедняги от алчности помрачился рассудок. Какой-то умник шепнул ему, что Багдассар спрятал ларец в стене одного из домов. А поскольку ларец и в самом деле по размеру и внешнему виду в точности походил на обычный глиняный кирпич, новый раджа повелел разобрать все строения, возведенные из этого строительного материала. Дома сносили один за другим, и каждый кирпич разбивали под личным присмотром владыки. Если учесть, что в Брахмапуре девяносто процентов всех построек – из глиняных кирпичей, через несколько месяцев цветущий город превратился в груду развалин. Безумного раджу отравили собственные приближенные, страшась, что население поднимет бунт почище сипайского.
– Так ему и надо, иуде, – с чувством произнес Ренье. – Нет ничего отвратительнее предательства. Фандорин терпеливо повторил свой вопрос:
– Так все-таки, профессор, велика ли ценность п-платка?
– Не думаю. Это скорее раритет, диковина.
– А почему в п-платок все время что-то заворачивают – то Коран, то Шиву? Нет ли у этого куска шелка какого-то сакрального значения?
– Никогда не слышал ни о чем подобном. Просто совпадение.
Комиссар Гош с кряхтением встал, расправил затекшие плечи.
– М-да, история занятная, но нашему расследованию, увы, ничего не дает. Вряд ли убийца держит эту тряпку при себе в качестве сентиментального сувенира. – Он мечтательно произнес. – А не плохо бы. Достает кто-нибудь из вас, дорогие подозреваемые, шелковый платок с райской птицей – просто так, по рассеянности, – и сморкается в него. Тут старина Гош знал бы, как ему поступить.
И сыщик засмеялся, очевидно, считая свою шутку очень остроумной. Кларисса смотрела на мужлана с осуждением.
Комиссар поймал ее взгляд и прищурился:
– Кстати, мадемуазель Стамп, о вашей дивной шляпке. Стильная вещь, последний парижский шик. Давно в Париж наведывались?
Клариса снутренне вся подобралась и ледяным тоном ответила:
– Шляпка куплена в Лондоне, комиссар. А в Париже я вообще никогда не бывала.
Куда это так пристально смотрит мистер Фандорин? Кларисса проследила за напраслением его взгляда и побледнела.
Дипломат разглядывал страусиновый веер, на костяной ручке которого золотилась надпись: Mellers souvenirs! Hotel «AMBASSADEUER». Rue de Grennelle? Paris. [8]
Какая непростительная оплошность!
Гинтаро Аоно
4-го месяца 5-го дня
В виду Эритрейского берега
- Понизу зеленая полоса моря,
- Посередине желтая полоса песка,
- Поверху синяя полоса неба.
- Вот каких цветов
- Африки знамя.
Это тривиальное пятистишье – плод моих полуторачасовых усилий по обретению душевной гармонии. Проклятая гармония никак не желала восстанавливаться.
28 
