92 
— Ты даже не представляешь, с кем связалась! Он же тебя использует! Как и меня. Как и всех. Знаешь, как он тебя называет? Толстая глупая корова! А ты его покрываешь! Ну?
Веня молчала.
— Идиотка! — взорваласьЖанна. — И в самом деле корова!
— С какой стати я должна тебе верить? — выговорила наконец Веня.
— А ему?
— Ты просто ревнуешь!
Жанна чуть не расхохоталась. Со вздохом отставила блюдце с недоеденным пирожным и поднялась из-за стола.
— Послушай, богиня любви! С руками, но без головы. Ты вляпалась в такую историю, что лучше бы тебе эту голову найти. И самой пойти в милицию. Иначе будет хуже. Я тебя предупредила.
Не оборачиваясь, она вышла из кафе.
Прошло два дня. От Сабурова вестей не было. Жанне во что бы то ни стало надо было с ним встретиться. Матрена Архиповна ездила с передачей и уже побывала у известного адвоката. Тот запросил огромные деньги. О том, где лежат деньги Сабины, знал только Сабуров. Жанне срочно надо было с ним поговорить! Срочно!
Больше всего она боялась, что Влад напросится на объяснение. Как она и ожидала, очередное свидание не состоялось, потому что объявился крупный заказчик. Оптовый клиент. Влад совсем замотался. Но объяснения было не избежать. Как только появится свободная минутка, он будет нуждаться в разрядке. Жанна немного побаивалась. Это ведь не Сабуров! И не Игорь. Попробуй, скажи ему: «Дорогой, нам не надо больше встречаться!»
Первого результата добилась, как ни странно, Матрена Архиповна. На третий день, за ужином, поставив перед Жанной тарелку жареной картошки, она, таинственно понизив голос, сказала:
— Собирайся, девка.
— Куда? — насторожилась Жанна.
— В тюрьму.
Жанна оторопела:
— Как — в тюрьму?
— К Сергею. Добилась я.
— Но разве это возможно? Он же под следствием!
— Кому нельзя, а кому и можно. Аблакат расстарался. Деньги агромадные я пообещала. А все, что было, уж отдала. Следователя пришлось подмазать. Про то, где деньги лежат, только Сергей знает. Дом, девка, продавать надо. Ты спроси Сергея, как нам бумаги-то оформлять? Он хозяин.
— У нас еще машина есть.
— Не хватит этого. Много денег надо. Сходи.
— А почему я, Матрена Архиповна? Вы же ему родственница!
— Глупа ты, девка. Разве Сергею на мои морщины смотреть сейчас надо? Ему за жизнь зацепиться надо. А что есть жизнь? Любовь это. Поперед всего. Глядишь, посмотрит он на тебя, да в мозгу-то и прояснится.
— И когда идти?
— Завтра.
— Хорошо, я с работы отпрошусь.
Свидание должно было состояться утром. Обставлено все было так, будто она представляет интересы Сергея Сабурова в качестве адвоката. На ее молодость закрыли глаза. Деньги сделали свое дело. Жанна в эти тонкости не вдавалась, в голове у нее было только одно: вот сейчас, сию минуту, она его увидит! Сердце билось так, что в ушах стоял несмолкающий гул.
В первый момент Жанна его даже не узнала. Он был такой чужой и такой на себя не похожий, так постарел, что сердце вдруг сжалось в маленький комок и в нем осталось место для одной только жалости. Сабуров свидания не хотел. И разговаривать не хотел тоже. Жанна поняла, в чем дело — для себя самого он умер. Сам себя осудил, вынес приговор и уже начал приводить его в исполнение.
Они сидели друг напротив друга и молчали.
— Сережа, — тихо позвала она, сообразив, что время идет.
Молчание. Жанна запаниковала. Надо привести его в чувство. Надо спросить, как ему здесь, хорошо или плохо? Здоров он или болен? Но и так понятно, что и плохо ему, и не может он быть здоров. Тогда зачем спрашивать?
— Сережа!
Сабуров вздрогнул и нехотя выдавил:
— Как дома? Как дети?
— Нормально.
И опять долгая, долгая пауза. Господи, о чем он думает?! Время идет! Должно быть, в ее глазах было такое отчаяние, что и у него во взгляде что-то дрогнуло.
— Ну-ну, — сказал он. — Хватит, Жанна. Не плачь.
— Я и не собираюсь плакать. — Она взяла себя в руки и заговорила быстро, напористо.
— Сережа, необходимо продать дом.
— Зачем?
— Надо нанять адвоката.
— Мне не надо.
— Ну какой же ты злой! — Слова наконец нашлись. — Ему не надо! А ты не думаешь о нас? О детях, о Матрене Архиповне? Обо мне? Да кто я тебе? Сказала, что невеста. А тебе наплевать! Не смей тут умирать! Слышишь? Только попробуй! О чем ты думаешь? О ней? Не смей! Я тут бьюсь, бьюсь, а он самоедством занимается! Тоже мне! Мужчина!
92 
