64 
– Они включат это в счет, – равнодушно ответила Анна, – но вряд ли поднимут панику.
– И все-таки надо заявить в полицию, – настаивала Марина.
– Хорошо, – согласилась Анна. – Дай мне телефон. У тебя есть роуминг?
– Конечно!
– А номер Лючии?
– Я где-то его записывала…
– Листок на столе, – Максим вскочил. – Я сейчас принесу. И телефон.
Они постепенно приходили в себя. Марина давно заметила, что в стрессовой ситуации мало кто действует правильно. Потом все удивляются: это же было так очевидно! Почему я сразу не вызвал милицию? Почему не поднял шум? Почему наделал столько ошибок и совершил столько бесполезных действий, а нужного – ни одного?
Мысль позвонить человеку, который здесь за них отвечает, и через него сообщить в полиции о происшествии, пришла только теперь. Или, к примеру, можно было выбежать в коридор и закричать: «Караул! В нас стреляют!»
Можно было по внутреннему телефону позвонить на рецепцию, вызвать охрану.
Но они растерялись и ничего этого не сделали. Максим как дурак стоял у выключателя, изображая мишень, Марина валялась на полу, зажав уши и зажмурив глаза, Анна замерла у стены. А Агата преспокойно по ним палила, пока в обойме не кончились патроны. Она вполне могла перезарядить пистолет и продолжать выцеливать в комнате Анну, а заодно и ее защитников. Это еще хорошо, что она ушла!
– Что, страшно было? – спросила у Максима Романова.
– Признаю: я растерялся, – отрывисто сказал тот. – Не скажу, что испугался, не успел. А вот теперь да: испугался.
– Мы же не знали, что у нее есть оружие, – напомнила Анна.
– Выходит, после смерти сообщника она пошла ва-банк? Лишь бы выполнить заказ?
– Выходит, что так.
– Звони в полицию!
Он протянул Анне телефон и расписание экскурсий, на котором был записан номер их гида Лючии.
– На дворе-то ночь! – спохватилась Марина.
– Гиды работают круглосуточно, – отмахнулась Анна. – Им за это платят. – Но трубку не брали долго. – Алло? Лючия? – услышала наконец Марина. – Мне очень неловко поднимать вас с постели среди ночи, но у нас ЧП. Кто-то в нас стрелял, и я хочу спросить: что в таких случаях следует делать? Сообщить в полицию? Ах, ждать вас! Хорошо. И сколько ждать? Понятно. Мы из номера 315. Да, корпус «Нина». У вас прекрасная память: это семейный номер. Да, я та самая несчастная. Будем ждать.
Анна дала отбой.
– Что она сказала? – нетерпеливо спросила Марина.
– Что приедет так скоро, как только сможет. До ее приезда в полицию звонить не надо. Вообще никаких действий не предпринимать.
– А если Агата снова появится? – всплеснула руками Марина.
– Балконные двери заперты изнутри. Номер тоже.
– Как-то же она сюда попала в первый раз! Когда делала в номере обыск! Значит, у нее есть ключ!
– Дверь заблокирована изнутри, – сказала Анна. – Она не войдет. Побоится.
– Откуда у нее пистолет? – задумчиво произнес Максим. – Перевезти его через границу она не могла. Откуда?
– Значит, здесь раздобыла, – ответила Анна. – Она же профи. Наверняка есть канал.
– Серьезная дама, – вздохнул Максим.
– А ты думал, я шутила, когда рассказывала тебе про Иванникова?
– Слушай, а что у тебя за компромат? Если все так серьезно?
– Игорный бизнес, – коротко сказала Анна. – У Иванникова там личный интерес.
– Серьезно! Зачем ты в это ввязалась?
– Все хотят жить хорошо. И я тоже. Вы-то зачем ввязались? Деньги, Макс, – снисходительно ответила Анна. – Всем нужны деньги. На что только ради них не пойдешь!
Они замолчали.
Спать им в эту ночь так и не пришлось. Через час приехала Лючия и, осмотрев комнату Анны, все-таки позвонила в полицию. К тому времени дискотека закончилась и народ разошелся. К четырем часам утра семейный номер 315 заполнился людьми в форме. У Марины было ощущение, что полиция спешит все закончить до того, как взойдет солнце и туристы потянутся на завтрак. Допрашивали их с Максимом в присутствии Анны. Та переводила, потому что разговор шел на английском. Марина порадовалась, что Романова так хорошо знает язык. Их показания не расходились даже в мелочах, и полиции пришлось признать, что этой ночью на русских туристов было совершено нападение. Один из полицейских тщательно собрал разбросанные на балконе гильзы и, пересчитав их, спросил у Анны:
– Сколько было выстрелов?
– Я не помню! – пожала плечами та.
– Мы насчитали восемь стреляных гильз.
– Значит, восемь, – равнодушно сказала Анна.
64 
