очень нудно 
105 
По всему чувствовалось, здесь совсем недавно проводился обыск. Ручки на всех дверях были обсыпаны коричневым порошком для снятия отпечатков пальцев, такие же пятна остались на стеклах – оконных и в шкафу. Стопки книг, развернутые, лежащие одна на другой газеты… В воздухе все еще витал запах табачного дыма.
«Нервничали ребята, вот и курили», – подумал Глеб.
Все содержимое сумки, кроме коробок с оружием, которые увезли в лабораторию, было аккуратно разложено на столе. На стуле висели брюки с вывороченными карманами.
– Все здесь просмотрели десять раз, Глеб, – безнадежно махнул рукой генерал.
Сиверов зажег все лампы, какие только были в комнате. Еще в первый свой визит он заметил, что ковер над кроватью неровно покрыт пылью, словно на нем что-то висело, а потом это сняли. Глеб забрался с ногами на диван и осмотрел неровно взъерошенный ворс.
Затем аккуратно, большим и указательным пальцем вытащил почти не видную, утонувшую в ворсинках булавку, какой портные скалывают детали еще не готовой одежды.
– Все спортсмены награды на виду держат, вот и он держал их тут, – подумав, сказал Потапчук и показал на медали, лежавшие на столе. – Ленточки-то выцвели, значит, на открытом месте находились. Даже за стеклом, в шкафу, им так не выгореть.
Сервант стоял в темном углу, а ковер висел на солнечной стене. Тут генерал был прав, даже обои там выгорели значительно больше, чем возле серванта.
Глеб взял одну из медалей и примерил ее к тому месту, где обнаружил булавку.
– Даже эта, с самой короткой ленточкой, и то низко болтается, головой задеваешь, когда сидишь. Медали висели вот на этом шурупе, – и Глеб указал на один из шурупов, державших ковер.
Если все остальные были закручены в пробки почти вплотную к стене, то этот немного выступал. Сиверов отчертил рукой линию на ковре, как раз там, где ворс не был примят.
– Вот тут и висели. Булавками, Федор Филиппович, прикалывают что-нибудь легкое – плакаты, открытки, фотографии…
Сиверов взял в руки большой почтовый конверт, найденный в сумке, и высыпал десять раз пересмотренные людьми Потапчука фотокарточки на стол. Он не ошибся: на доброй трети снимков по уголкам виднелись маленькие дырочки от булавок. Эти фотографии, снятые с ковра, отличались от других и тем, что выгорели на солнце. Бумага по краям пожелтела, цвета стали не такими яркими, сместились в коричнево-зеленую гамму.
Генерал Потапчук следил за движениями Сиверова.
Тот раскладывал фотографии на столе так, как раскладывают пасьянс. Он старался расположить снимки в хронологическом порядке, восстановить спортивную карьеру Николая Меньшова. Это было не так уж трудно: иногда на фотографиях попадались транспаранты, на которых были написаны месяц и год проведения соревнований. Если же этого не было, то на медали можно было разобрать год. А если медаль на мелком снимке смотрелась небольшим желто-серебряным пятнышком, то приходили на помощь сами награды, лежащие тут же на столе. По цвету ленточки, по форме, по рисунку Глеб определял, какая из них красовалась в те годы на шее Николая Меньшова. А год соревнований на медалях стоял всегда.
Глеб раздвигал карточки, вставляя между ними другие, с уточненной датой, передвигал из верхних в нижние ряды и наконец сложил целый иконостас. Вот тут-то в глаза и бросилось одно несоответствие. Все карточки были форматными, каких размеров лист лежал в пачке, таким карточку и печатали. Выделялись из них лишь две групповые, к тому же одна из них была примечательна и тем, что самого Меньшова на ней не оказалось, лишь другие медалисты.
– Видите, – сказал Глеб, кладя карточку рядом с другими и раздвигая их пальцами, – лишнее пространство, она неформатная.
Потапчук стоял, вглядываясь в лица спортсменов, еще до конца не понимая, что затеял Глеб.
– Любопытно, – только и проговорил он.
– Смотрите, Федор Филиппович, освещенность одна и та же на двух фотографиях. Обе неформатные.
– Это вполне могут быть два кадра с одной и той же пленки.
– Думаете, все не влезли в один кадр?
– Возможно…
– Ну скажите, Федор Филиппович, станет ли профессиональный фотограф снимать шеренгу спортсменов, расположив кадр вертикально? Он непременно сделает горизонтальную композицию. Это две части одного и того же фотоснимка.
– Похоже, что так… – согласился Потапчук.
– Пейзаж сзади один и тот же.
Потапчук нагнулся, чтобы получше рассмотреть.
105 
