очень нудно 
28 
– Чем он занимается, Павел?
– Кто, Софа? – Баратынский сам удивился, как легко назвал жену по имени.
– Кленов, кто же еще? Он же жив, убили другого.
А наверное, хотели убить его. Ведь что сказал этот генерал…
– А ты думаешь, это генерал приходил?
– Не меньше.
– А по-моему, полковник. Генералы в кабинетах сидят.
– Так вот, он же сказал, что если кто спросит.., чтобы мы говорили.., мол, убит Кленов. Так ты мне не ответил, Павел, чем занимался этот Кленов? Ты же иногда с ним разговаривал, заходил к нему по-соседски, брал книги.
– Он не любил говорить о своей работе.
– Но ты же видел его библиотеку?
– Видел, библиотека завидная. Я знаю только одно: он занимался чем-то секретным, работал на военных…
– На военных? Он же, кажется, микробиолог?
– А что, по-твоему, военных это не интересует?
– Наверное, интересует, если его хотели убить, – покачала головой Софья Сигизмундовна.
– Вот и я думаю, что ему угрожает опасность.
– А у тебя есть его рабочий телефон?
Муж кивнул:
– Есть, конечно.
– Может, позвоним ему, обо всем расскажем?
– Нет, он мне как-то говорил, чтобы зря ему не звонили – разве только если квартиру затопит, если вода польется из-под двери, но вроде пока ничего не льет…
– Но то, что случилось, еще хуже.
– Думаешь, ему без нас не сообщат?
Баратынские еще долго сидели за кухонным столом, пили чай, стараясь в мельчайших подробностях вспомнить все, что они знали о докторе наук Викторе Павловиче Кленове и о его родителях, которым раньше принадлежала соседняя квартира. Родители Кленова тоже были людьми не простыми. Отец – университетский профессор, мать заведовала библиотекой. Кленов был их единственным сыном.
Павел Павлович серьезно посмотрел в глаза жене и сказал:
– Лучше ни тебе, ни мне в это дело не соваться.
Скорее всего, это какая-нибудь операция спецслужб, – и сказав это, он так выразительно покосился на решетку вентиляции, что жена даже заморгала от страха, – но испугалась она не спецслужб; ей подумалось, что если там уже давно примостился микрофон, то все их скандалы известны посторонним людям. Ей показалось, будто кто-то рылся в ее грязном белье…
Она сглотнула и тяжело вздохнула:
– Господи, как страшно жить на этом свете! Вот так заходишь в подъезд, а в тебя стреляют. Слушай, Павел, это ведь как в кино про бандитов.
– А ты что, не видела, это все взаправду! Кстати, ты ведь была на лестнице… Что ты вообще видела?
– Ничего не видела, слышала только как хлопнула дверь.
– Если кто-то попал в подъезд, значит, он знал код? – резонно заметил муж.
– А кто его не знает! – всплеснула руками Софья Сигизмундовна. – И почтальон знает, и все сантехники, электрики…
– А вот я иногда забываю, – произнес муж.
– Потому что у тебя склероз, – не Очень-то убежденно произнесла Софья Сигизмундовна.
Павел Павлович кивнул:
– Знаешь, Софа, годы берут свое. Но чего-чего, а геморроя у меня нет.
– Я знаю.
– Зачем тогда говоришь?
– Со зла, – виновато понурилась жена.
Итак, убийство в подъезде принесло перемирие в квартиру двух в общем-то интеллигентных, но несдержанных людей. Павел Павлович пошел в коридор и принялся ремонтировать телефонный разъем. Он пыхтел, скручивая без инструментов тонкие проводки.
Наконец, закончив работу, позвал жену:
– Позвони Кате в Питер, поговори с ней, а я потом извинюсь. А то боюсь, если она меня услышит, трубку бросит. Или скажет такое, что потом ей самой передо мной извиняться придется.
Софья кивнула и принялась набирать номер, поглядывая на мужа, который стоял с виноватым видом, прижавшись спиной к стене. Возле его ноги лежала отбитая ручка чашки. Он, стараясь не смотреть супруге в глаза, придвинул ее к плинтусу, затем наклонился и спрятал в кулаке.
Жена, поговорив с подругой и извинившись за мужа, аккуратно, боясь порвать, вытащила из-под телефонного провода сложенный вдвое счет за междугородный разговор и положила его в сумку, с которой обычно выходила в магазин.
– Завтра же зайду в сберкассу, оплачу.
– Я уже оплатил.
– Но как же, счет у меня!
– Нам уже два раза дубликат присылали, а этот я оставил, чтобы тебя пугать. Если бы не оплатил, телефон давно бы отключили.
– Спасибо, родной. Сколько я тебе должна?
– Брось, нисколько.
* * *
Когда Светлана вышла к ограде Спасо-Андроникова монастыря, съемки были в полном разгаре. Толпа уже собралась солидная, запрудив собой весь тротуар. Молодая женщина пробиралась к машине, поглядывая на оператора. Тот был занят своим делом, камера скользила по рельсам, проложенным вдоль ограды.
28 
