29 
Ехала Жильцова недолго, постепенно перебираясь на глухие улицы. Тянулись заводские заборы, склады. Она остановила машину возле дощатого забора, за которым располагалась стройка. Сидя за рулем, стащила с себя плащ, избавилась от изрядно надоевшего ей надувного живота, переоделась. Резиновая подушка легко свернулась в трубку. Светлана оглядела пистолет, тщательно его протерла и только после этого завернула в плащ. Этот плащ был куплен на тол кучке у вокзала, где, помимо водки и сигарет, торгуют всевозможным барахлом.
Враз постройневшая, в кожаной куртке, в черных джинсах, туго обтягивающих длинные ноги, с пакетом в руке, Жильцова прошлась вдоль забора, отыскала пару оторванных досок и нырнула на территорию стройки. Огромный котлован, в котором виднелись сваи и собранные опалубки, зиял у ее ног. Пакет полетел вниз, в глубокую яму, полную желтоватой глинистой воды. Светлана еще посмотрела, как поднимаются одиночные пузыри, как рябит поверхность, а затем желтоватая пена сомкнулась, надежно скрыв всщдоки.
– Ну, вот и все, – тихо сказала она, – дело сделано, Кленов мертв.
Теперь стоило обо всем как можно скорее забыть. Но пара деталей прочно врезалась в память: дырка, словно прожженная окурком на груди Кленова, из которой не появилось крови, и пистолет, выпавший из кармана плаща. О том, что жертва вооружена, заказчик должен был бы предупредить, ведь это в его интересах, а о том, что грудь мужчины, застреленного ею в подъезде, защищал бронежилет, догадаться теперь было несложно.
Машину Светлана Жильцова поставила на стоянку, оплатила аренду на месяц вперед. Можно было взять такси и поехать домой, но нервы были на пределе. Указательный палец все еще подрагивал, словно нажимал на курок пистолета, который покоился теперь на дне котлована под глинистой водой. Как снять стресс, Светлана знала: нужно было выпить.
Она прибегала к этому средству не часто, но действовало оно безотказно. Светлана прекрасно ориентировалась в Москве – как-никак, родилась здесь. Сейчас ее не интересовало ни качество алкоголя, ни интерьер бара, она бы выпила и из горлышка в какой-нибудь подворотне.
Взгляд ее скользил по вывескам. Даже не прочитав названия, лишь заметив три латинские буквы «BAR», она потянула на себя дверь. Та открылась, звякнул колокольчик. Заведение оказалось совсем маленьким.
Обитые красным плюшем стены, полированная стойка бара, три высоких стула, на которых сидишь, не доставая ногами пола, и три столика рядом. В баре расположилось человек пять, работал телевизор, играла музыка, негромко жужжал вентилятор.
Светлана забралась на высокий стул и забросила ногу за ногу. Чтобы скрыть дрожь в руках, она сцепила тонкие с коротко остриженными ногтями пальцы.
– Кофе? – спросил бармен, в полной уверенности, что эта женщина спиртное не закажет: любителей выпить он определял с первого взгляда.
– Какой у вас самый хороший коньяк? – услышал он в ответ.
– Французский, – вопрос не застал бармена врасплох. В подобных ситуациях он всегда предлагал самый дорогой напиток.
– «Реми Мартен», что ли? – спросила Светлана, безошибочно отыскав взглядом темную бутылку среди десятка других.
– Он самый. Сколько?
– Сто пятьдесят граммов, в бокал. И одну сигарету.
А кофе потом, без сахара, крепкий.
– Такой же крепкий, как коньяк? – усмехнулся бармен.
– Можно и крепче.
Парень взял широкий бокал и не пользуясь мерной посудой, стал наливать дорогой коньяк.
– Не боитесь ошибиться?
– Я никогда не ошибаюсь. Если хотите, перемерим.
– Нет, верю. Вы счастливый человек, если никогда не ошибаетесь.
– Пожаловаться не могу. Сюда заходят красивые женщины, вот, например, как вы. На них приятно посмотреть, их приятно обслуживать, если даже иногда рука дрогнет, перельешь лишнего, не жаль.
На горлышке бутылки в помине не было дозатора.
Бокал скользнул донышком по блестящей поверхности стойки и застыл перед Светланой. Она потянула носом, вдыхая аромат напитка. Коньяк оказался дерьмовым, как она и предполагала.
«Лишь бы в нем набралось сорок градусов, – подумала женщина, – а коньяк это, самогон.., или еще какая-нибудь гадость, мне все равно».
Тут же на стойке появилась пепельница и длинная темно-коричневая сигарета.
– Нет, – покачала головой Светлана, – «Мальборо», пожалуйста.
– А мне казалось, что это подойдет. Такая же тонкая, вся в черном и стройная, – заметил бармен, покладисто подавая другую сигарету.
29 
