46 
Теперь эти обломки, не представляя собой совместную управляемую схему, выписывали несколько другие траектории и не отвечали на запрос о принадлежности к лунным вооруженным силам. Их массы внушали уважение, и многие бортовые компьютеры посчитали их приоритетными целями. Их габариты настолько впечатляли, что собственные, ближе парящие спутники выпустили по ним подвешенные в пилонах атомные ракеты. После шести слабых, но точных водородных ударов большая пушка представляла собой плотный, радиоактивно насыщенный метеоритный рой. Всякие подобные казусы отвлекали внимание защитников, а ракетные волны уходили все дальше от планеты. Они оставляли за собой расположенное вблизи планеты оружие, многое из которого даже не успело поучаствовать в игрище, оно находилось на противоположной стороне Гаруды.
* * *
Когда монотонность бесконечно идущего сверху дождя взорвалась заблудившимся эхом слившихся в рев выстрелов многоствольных пулеметов, Цаккони отодвинулся от невидимой под ногами пропасти, прячась за не наблюдаемый в темноте бетонный козырек. Там вверху, на сотню метров ближе к космическим безднам глубинах, крики смертельно раненных разведчиков потонули в механическом хохоте торжествующего железа. Невидимо и неслышно в пораженных грохотом ушах пронеслись по стволу останки тряпичных тел, превращаясь в кровавую вату от ударов о встречные тронутые ржавчиной балки. На миг метеором сверкнул мимо не выключенный кем-то фонарь, оставив на сетчатке след, но в реальности уже разлетаясь осколками двумястами метрами ниже. Цаккони вжался в стену, не ощущая вышибающего искусственного ветра. Он не знал, что сейчас покрывало его лоб: нападавшие сверху капли или же выступивший пот. Жертва была принесена: пять разведчиков «Матомы», с каждым из которых он знался очень давно, более не существовали как боевые единицы. Как люди они тоже исчезли навсегда, но мысли на подобную тему Цаккони отогнал с ходу. Важно было одно: прямой ход к цели закрыт и те, кто его перекрыл, не собирались шутить.
Пришло время осуществлять альтернативные планы прорыва на верхние ярусы. Их было два: один уже реализовывался независимо, а второй проистекал из первого, но и сам по себе обладал некими шансами на удачу. Прежде всего Цаккони нужна была связь. Они снова рисковали, и, возможно, стоило заняться этим сразу, но ведь если бы они были однозначно уверены в неудаче, никто бы не послал разведчиков на гибель. Несколько человек поднесли необходимое оборудование. Цаккони лично проверил исправность радиостанции и емкость батарей: все было в норме. Затем он сам забросил веревку с самозащелкивающимся карабином, и со второй попытки тот захватил толстый, изготовленный еще во времена процветания колонии сверхпрочный керамико-стальной канат, удерживающий на весу подвешенную где-то внизу капсулу-клеть. До каната было метров пять, и кто-то должен был их преодолеть. Несколько человек натянули веревку до предела, а один из опытных бойцов, зацепившись страховочным фалом, двинулся к краю пропасти. На нем были специальные усиливающие сцепление рукавицы, но, когда он повис на тонкой веревке, она сразу провисла на целый метр. Неизвестно, какими приборами наблюдения располагали те, кто находился наверху, оттуда не били прожектора, но кто знает, не фиксировали ли происходящее их инфракрасные датчики. Цаккони очень надеялся, что не фиксировали, поскольку теперь его драгоценный посланец находился вне укрытия. Он извивался ужом, однако быстрое движение не совсем получалось – человек все время пребывал в самой нижней точке провисания. Его движение продолжалось считанные секунды, но для тех, кто его наблюдал и физически ощущал каждый пройденный сантиметр, время имело другую длительность.
Когда он коснулся каната-монолита, все немного перевели дух. Поскольку карабин-защелка тоже сдвинулся вниз, теперь посланец находился ниже наблюдателей. Один из людей вверху давал ему неяркую подсветку для ориентировки, а тот не терял времени даром. Охватив ногами блестящий от воды канат, словно наездник на гигантском морском змее, он быстро крепил рацию-ретранслятор длинной клеящей лентой. Стоящие наверху не сводили с него глаз, хотя его черный силуэт был едва различим, однако их глаза уже привыкли к темноте. Она царила не только в шахте, но и в коридорах: те, вверху находящиеся, личности оставили захваченные противником этажи без освещения.
Теперь у Цаккони появилась собственная связь с одним очень нужным человеком. Стоило ее проверить, хотя использовать по прямому назначению было еще рано.
46 
