очень нудно 
103 
– А может, ты?
– Я вас вообще не знаю.
– Тогда – тебе захотелось?
Один из парней, бывший, наверное, самым крепким из всей компании, отрицательно покачал головой.
– Я понимаю, мне здесь делать нечего.
Наташа сильно сжала веки – так сильно, что между ними осталась узенькая щелочка, в которую она могла кое-что рассмотреть. И вспомнила, так же она вела себя в кино, когда была маленькой, в те моменты, когда на экране происходило что-нибудь страшное или то, из-за чего ей становилось стыдно. Она чуть удержалась, чтобы не крикнуть: не заводитесь с ними, оставьте их, давайте уйдем, пока не поздно!
Комбат вразвалочку подошел к Гришану, схватил его за предплечье и повернул к себе боком.
– Хорош гусь, нечего сказать! Машину загнал, а признаться – силенок не хватает.
– Да что вам дался мой дядя? С ним я уже давно все уладил. Это он вас прислал, что ли?
– Сам пришел.
Комбат, чуть напрягшись, принялся пригибать Гришана к полу. Тот сопротивлялся, но это выглядело так, будто нашкодивший кот пытается вырваться из рук хозяина, который тычет его мордой в дурно пахнущую лужицу на полу.
– Упал – отжался! – неожиданно глухим голосом пробухал комбат над его головой. – Упал – отжался!
Схватив парня за шиворот, Борис Рублев поднял его и опустил. Обезумевший от страха Гришан принялся отжиматься, боязливо поглядывая на комбата.
– А вы все – считать! Пять, шесть… – гремел голос Рублева.
Сперва нерешительно, а затем более стройно девушки и парни принялись считать отжимания своего приятеля. Никто из них ровным счетом не понимал, что происходит, но по виноватому лицу Валика становилось ясно, он за что-то наказан. Справедливо наказан или несправедливо – это уж другое дело.
А экзекуция тем временем продолжалась.
– И будешь у меня отжиматься до тех пор, пока не скажешь, кому загнал машину.
Парень уже хрипел, с его губ на пол падали хлопья слюны, пот проступил даже через рубашку.
– Не могу! Не могу больше! – простонал он и лег на пол.
– Я тебе сейчас сделаю – через не могу! – комбат схватил его за ухо и потянул вверх.
Гришану ничего не оставалось как отжаться на дрожащих руках. Затем комбат потянул ухо вниз.
– Пустите! Пустите!
– Упал – отжался!
– Тридцать, тридцать один, тридцать два… – звучали голоса в комнате. В них уже звучал азарт, словно Гришан шел на побитие рекорда.
– Кому? Кому загнал машину? – комбат не выпускал из пальцев ухо.
– Отдохнуть дайте! – прерывисто дыша, просился Гришан.
– Отдохнешь потом.
– Все, все расскажу! – парень упал на пол и тут же поджал под себя ноги, словно хотел сделаться маленьким и незаметным, будто так комбат мог его и не отыскать.
– Так, у тебя две минуты, – произнес Борис Рублев. – Может, еще охладишься? – спросил он и, не дожидаясь ответа, схватил со стола пластиковую бутылку с газированной минералкой. Потряс ее, отвинтил крышку, но не до конца. Тонкими шипящими струйками жидкость вырвалась наружу.
Гришан провел грязными ладонями по лицу и несколько раз глубоко вдохнул.
– Не бойся, дышать тебе не запрещу, – усмехнулся комбат и постучал пальцем по циферблату своих часов. – Тридцать секунд у тебя осталось.
Парень уже не видел рядом с собой никого из своих приятелей и подруг, он видел только лицо усмехающегося комбата и понимал, с таким шутки шутить нельзя. Лучше сразу ему выложить все, что знаешь, признаться во всех смертных грехах, но только не врать. Такие люди, как он, за километр вранье чуют, их не проведешь.
Валик поднялся, отряхнул с колен джинсов пыль, подсел к столу, трясущейся рукой налил себе треть стакана водки и жадно выпил его мелкими глотками. Слышно было, как постукивают его зубы о край стакана.
– Слушаю тебя.
От голоса комбата Гришана даже передернуло. Он сжал кулаки, ударил ими по столу. Зазвенела посуда.
– Слушаю, – повторил Рублев.
– Значит, так, – протяжно цедя слова сквозь зубы, говорил парень. – Уж не знаю, кто вы и откуда, но мужик крепкий.
– Не жалуюсь. Но только, парень, запомни: я не баба, чтобы мне комплименты говорить.
– Понял уже.
– Итак, год назад… – напомнил комбат.
– Да. Остановился я на машине возле театра «Балтийский дом».
– Это «Ленком», что ли, по-старому?
– Да. Там еще коммерческий киоск стоит, сигарет купить хотел.
– Что ж, пока верю.
– Подошли ко мне двое кавказцев. Говорят:
103 
