128 
«Потерпи, – шептал сейчас комбат, ему казалось, еще немного и он раскрошит свои зубы, так крепко он их сжал, – потерпи, не может быть, что бы не получилось, у меня получается всегда… Ну же…»
Один из прутьев-лучей сварной решетки предательски заскрипел, выгнулся. Комбат почувствовал – конструкция дрогнула, дюймовый арматурный прут пополз из стены, зашуршал, высыпая из освободившегося гнезда раскрошенный в пыль раствор. Теперь уже можно было ослабить хватку – Борис Иванович даже не стал вырывать из стены вторую сторону решетки, просто отогнул ее – словно открывал на завесах створку окна.
Наконец-то комбат разжал пальцы и перевел дыхание, успел подумать:
«Зубы, все-таки, остались целы».
Андрей Рублев тем временем успел подковырнуть ногтями полуистлевшие штапики и дрожащими руками пытался вынуть стекло.
Комбат еле успел подхватить его за верхний край, чтобы не разбилось, когда оно, блеснув, качнулось в темноту сарая.
– Дай, я его возьму, – сказал он спокойно, так, словно бы расстались они с братом всего лишь пять минут тому назад при самых спокойных обстоятельствах, – ты, вечно что-нибудь разбить норовишь.
– Борис, ты… – заикаясь от волнения, шептал Андрей, перекидывая ногу в узкий оконный проем.
Комбат помог ему спуститься на землю:
– Небось, думал: больше не свидимся?
– Как ты узнал.., откуда…
– Потом.
Андрею Рублеву казалось, что брат приехал не один, он думал, что с ним тут, как минимум, взвод, а то и два вооруженных людей, поэтому он с недоверием огляделся по сторонам:
– А где?..
– Кто?
– Люди… Милиция… ОМОН… Группа захвата…
– Да нет, я один.
– Один?
– Девушка еще со мной – Наташа.
И эта фраза была произнесена полным спокойствия голосом, от которого Андрею стало еще более тревожно, чем когда он сидел под замком, ожидая решения своей участи. Он заговорил сбивчиво, думая лишь о том, что сейчас нужно убегать и как можно скорее:
– Они Чеснокова убили, главный в доме, уходим…
– Погоди, не за тем я пришел, чтобы уйти.
Сколько их здесь?
Несмотря на волнение и страх, мозг Андрея, натренированный в подсчетах, сработал безукоризненно:
– Четверо. Главный, с ним двое в доме и один охранник здесь, – Андрей в растерянности осмотрелся.
– Значит – трое, – подытожил комбат, – главный и с ним двое в доме.
Он даже не посчитал нужным объяснять брату напрямую, что одного из охранников опасаться уже не стоит.
– Уходим, Борис.
– Пошли, – комбат под прикрытием кустов зашагал к дому.
Андрей понял, брата ему не остановить. Самым страшным обвинением для комбата было бы обвинение в трусости. Рублеву-младшему оставалось одно – смириться, и он двинулся вслед за старшим братом.
– Вход у них здесь.
– А где они сами? – комбат затаился, присев возле крыльца и вытащил пистолет, осторожно отвел затвор и дослал патрон в ствол.
– Не знаю.
– Червонец там? – Борис указал стволом пистолета на освещенное окно.
– Кто?
– Ты что, не знаешь, как их главного зовут?
Червонец.
– Там, – кивнул Андрей, – у него там что-то вроде кабинета.
– Тогда и начнем с него, пособи.
И хоть Борис не сказал, что именно нужно делать, брат понял его без слов – стал под освещенным окном и подставил сцепленные в замок ладони. Комбат скептично усмехнулся:
– Выдержишь?
– Попробую.
Борис, придерживаясь рукой за стену, поставил ногу в замок, и Андрей даже не успел опомниться, а комбат уже стоял у него на плечах. Массивный черный пистолет стволом качнул штору. Червонец сидел спиной к окну, глядя немигающими глазами в нутро сейфа на аккуратные пачки денег. Андрей ощутил, как его брат словно бы вознесся – рифленые подошвы внезапно перестали давить на плечи. Он запрокинул голову и глянул вверх, но успел заметить только мелькнувшие в окне ноги.
Червонец резко обернулся, заслышав шорох, отодвигаемой шторы, прямо на него смотрела черная пустая глазница пистолетного ствола. Он открыл, было, рот, чтобы крикнуть, но комбат покачал головой и прошептал:
– Одно только слово, один только звук…
Червонец закрыл рот и чуть подвинулся, продолжая держаться за сиденье стула – поближе к двери, но Борис Рублев пригрозил ему, покачав пистолетом, как другие покачивают указательным пальцем:
– Руки за голову и стать лицом к стене – в углу, не двигаться.
– Только спокойно, – Червонец, избегая резких движений, заложил руки за голову.
128 
