5 
– ..уходим, уходим.., все нормально. – слышал комбат голоса перепуганных девушек.
И хотя еще несколько минут тому назад они яростно кричали, что его надо непременно убить, теперь к ним он не испытывал ненависти.
– И чтобы я вас больше никогда не видел!
И вы чтобы забыли дорогу в этот дом.
– Я живу здесь! Живу! – вдруг заверещала одна из девиц и громко-громко заплакала.
– Живешь? Так живи. И зачем ты только водишься с таким дерьмом?
– Что я виновата?
– Дай-ка посмотрю на тебя.
– Зачем?
– Чтобы запомнить.
– Родителям не говорите, ладно?
– Но если повторится… Если снова тебя с подонками увижу…
– Не повторится.
– Иди.
– Так я домой?
– Куда хочешь.
Через пять минут комбат был уже в своей квартире. А еще через пятнадцать минут зазвенел звонок. Комбат подошел к двери. На нем была тельняшка без рукавов, старые потертые джинсы, ноги – босые.
– Кто там? – из-за двери спросил комбат, глазок прикрывала черная крышечка, но Рублев даже не прикоснулся к ней.
– Милиция, откройте.
– Какая к черту милиция?
– Открывайте, открывайте, милиция. Нам пару вопросов задать надо.
– Что ж. Задавайте.
– Откроет? – послышался шепот за дверью.
– Черт его знает, после того, что натворил… – ответил другой настороженный голос.
Борис Рублев повернул ключ, даже не глядя в глазок, по голосам понимая, это действительно милиция. На пороге его квартиры стояло два омоновца в камуфляже, с короткими автоматами и милиционер в бронежилете.
– Ваши документы! – прозвучало так, что стало ясно – пришедшие настроены на конфликт.
– Заходите, – сказал отставной майор.
– Документы!
– Вы что, не знаете, к кому в дом пришли?
– Это вы тут устроили драку?
– – Нет, не я. Это они устроили драку.
– А вы?
– ..я проходил мимо. Вот, малек и зацепило, – Рублев провел пальцами по щеке.
– Вы – майор?
– Майор, лейтенант, – сказал Рублев, глядя на молоденького милиционера.
– Десантник? – с уважением спросил один из пришедших омоновцев.
– Десантник, браток, десантник.
– Комбат?
– Был комбатом, сейчас вышел на пенсию, – ответил Борис Рублев на реплику второго.
– Ну, ты их и отделал, майор! – с восхищением сказал лейтенант.
– Да нет, они сами виноваты. Я попросил уступить дорогу.
– А они? – поинтересовался лейтенант.
– А они не захотели, – улыбнулся отставной майор и тут же резко обернулся, глянул на дверь кухни, откуда слышался свист чайника. – Чайку свежего, мужики, не хотите? Как раз закипел.
– Это ваша квартира?
– Да, моя.
– Ясно, ясно… – лейтенант отдал Борису Рублеву его документы и с уважением посмотрел на бывшего комбата. – Двоих, комбат, пришлось завезти в больницу, а двое сами добрались.
– Домой добрались?
– Нет, в больницу.
– Да, немного перестарался.
– Впервые такое вижу, Борис Рублев криво улыбнулся. Омоновцы посмотрели на широкоплечего мужчину с уважением.
– Чем ты сейчас занимаешься? – спросил старший лейтенант.
Комбат пожал широкими плечами, и татуировка на левом плече вздрогнула. Казалось, парашютик, мастерски выколотый, раскрылся еще шире.
– Пока безработный, ищу чем заняться.
– Так идите к нам, товарищ майор! – сказал тот омоновец, который был помоложе.
– К вам в ОМОН? Это что, ходить и ловить всяких пьяниц, участвовать в разборках? Нет, такое не по мне. Я привык иметь дело с конкретным врагом, и к тому же я привык не разбираться в средствах. Не умею я выбирать их, а действую тем, что есть под рукой.
– Понятно. Но от этой привычки вы, товарищ, майор, можете отвыкнуть. Нас жмут со всех сторон: стрелять нельзя, бить нельзя.
– Но вы же и стреляете, и бьете? – вновь криво усмехнулся комбат, трогая ладонью кровоточащую ссадину на щеке.
– Это они вас так? – осведомился лейтенант.
– Они, а кто же!
– Вот мерзавцы! Соберутся в стаи, а потом от них спасу нет.
– Это точно, похожи на брошенных хозяевами собак, – сказал отставной майор, но в его голосе не было и йоты самого минимального страха перед парнями, шатающимися по ночам и не дающими спокойно жить мирным обывателям, к которым внезапно оказался причислен и он сам.
Рация, висевшая на поясе у старшего лейтенанта, вдруг ожила. Лейтенант взял ее в руку и поднес ко рту.
– Седьмой слушает! Седьмой слушает!
– …
5 
