Лёгкий, ненавязчивый романчик 
84 
– Могила! – гулко ударив себя кулаком в грудь, заверил француз.
– Тогда записывайте адрес.
– Говорите, я запомню, – заявил Алек Сивер и поспешно схватился за стенку, чтобы не упасть. – Фу, черт, совсем развезло, – доверительно сообщил он, мотая головой, как одолеваемая слепнями лошадь.
Закир Рашид, прищурившись, посмотрел на него. Было непохоже, чтобы корреспондент агентства "Рейтер" в данный момент мог запомнить хоть что-нибудь. Турок подумал, что это, пожалуй, к лучшему, и, отбросив сомнения, объяснил журналисту, как найти загородное имение владельца баскетбольного клуба.
Закрыв за гостем дверь, Закир Рашид удивился собственной глупости. Какой шайтан тянул его за язык? Решение указать французу местонахождение одноглазого араба казалось спонтанным и необдуманным, однако, поразмыслив, Рашид пришел к выводу, что думал об этом почти весь вечер – по крайней мере, с того момента, как разговор коснулся терроризма и Усамы бен Ладена.
Вернувшись в комнату, он обнаружил, что француз забыл на столе свою газету с портретом "террориста номер один". Некоторое время Рашид разглядывал знакомое длиннобородое лицо, а потом махнул рукой и, не снимая одежды, повалился в постель.
Лишь наутро, более или менее протрезвев, выпив литр кофе и выкурив целую сигару, Закир Рашид окончательно понял, что и, главное, почему он сделал накануне вечером.
* * *
Когда Глеб остановил взятый напрокат "форд" перед ажурной чугунной решеткой ворот, уже начало темнеть. С низкого пасмурного неба крупными хлопьями падал снег. За последние двадцать минут снегопад заметно усилился, что вызывало определенное беспокойство: похоже, британские острова скоро превратятся в настоящую рождественскую открытку. По прогнозам синоптиков, которые непрерывно передавали все местные радиостанции, Рождество в Англии, да и на большей части Европы, обещало быть таким, каким не бывало уже давно – холодным и очень снежным. В голосах дикторов звучала плохо скрытая, а может быть, наоборот, умело разыгранная тревога: обильный снегопад и впрямь хорош на картинке, но для страны, давно забывшей, что такое настоящая зима, ее внезапное наступление равносильно катастрофе. Оборванные провода, рухнувшие под тяжестью снега крыши, многотонные грузовики в кюветах и километровые пробки на скоростных шоссе, увы, никогда не попадают на рождественские открытки.
Проблемы, которые могли возникнуть у британцев в связи с надвигающейся непогодой, Глеба волновали мало; что его действительно беспокоило, так это перспектива застрять в пробке на обратном пути и потерять полдня, пока местные дорожные службы будут разгребать снежные заносы.
Ему был хорошо виден дом, оседлавший вершину невысокого пологого холма. Дом был старинный, очень большой, основательный и ухоженный. Над одной из широких каминных труб, которыми ощетинилась темная черепичная крыша, вился легкий белый дымок; облетевший плющ, заплетавший восточную стену до самого фронтона, уныло шелестел на ветру. Снег застревал в подстриженных в форме геометрических фигур живых изгородях и налипал на броскую табличку с грозным предупреждением насчет частной собственности.
Разглядывая этот дом, так похожий на замок, Глеб на минуту позволил себе расслабиться и помечтать о том, как хорошо было бы ему поселиться здесь вдвоем с Ириной. Хорошо ли? Да, пожалуй, хорошо, и даже очень. Место тихое, уединенное, дом просто отличный. У Ирины здесь была бы своя мастерская, а он сам слушал бы музыку, сидя у камина и глядя в окно на занесенные снегом окрестности, или палил бы на заднем дворе из ружья – по жестянкам, черт возьми, а не по живым людям... Скучно? Да черта с два! Скучно бывает только тому, кто не умеет себя занять, а для человека с внутренним содержанием скука – понятие чисто абстрактное...
Но он быстро вернулся с небес на землю. Это ж сколько народу надо перещелкать, чтобы такое купить! Не говоря уж о том, что надо содержать такую махину в порядке. Этак, пожалуй, стрелять придется все-таки не по жестянкам... А раз так, то и дом ни к чему: все равно бывать в нем придется только короткими наездами, а Ирине будет страшно одной в этой глуши...
Тут ему пришло в голову, что при желании он мог бы считать любой дом в любой части света, в том числе и вот этот, своим. Деньги сами плыли в руки, оставалось только пойти и взять их. Вернее, взять нужно было не сами деньги, а живой товар, за который правительство США обещало более чем хорошо заплатить.
84 
