Лёгкий, ненавязчивый романчик 
98 
Но турок не имел никакого отношения к полиции, и единственным, что его в данный момент интересовало, была возможность сделать всего один меткий выстрел. Лучше бы, конечно, два или все пять, но Закир Рашид был реалистом и понимал, что вряд ли успеет выстрелить больше одного раза. Да и для того, чтобы обеспечить себе этот единственный выстрел, следовало хорошенько постараться.
Он невесело усмехнулся, представив себе, как француз в этот самый момент гонит машину в сторону донкастерского поместья. Рашид всей душой желал журналисту Сиверу удачи. Ему было глубоко безразлично, чья именно рука спустит курок; главное, чтобы одноглазый дьявол перестал отравлять воздух своим смрадным дыханием. Он был мозгом организации, виновной в смерти жены и дочерей Рашида, и турок собирался всадить в этот мозг пулю. Или, на худой конец, порадоваться известию о том, что это сделал кто-то другой – например, корреспондент агентства "Рейтер" Алек Сивер...
Огромные кроссовки Рашида негромко шлепали по гладкому полу, в котором размытыми пятнами света отражались потолочные светильники. Вообще, турку нечего было здесь делать, но он заранее придумал, что скажет, если кто-то пристанет к нему с расспросами: он пришел, чтобы поинтересоваться у мистера Рэмси ходом переговоров о рекрутировании легионеров. Между делом ему подумалось, что этим и впрямь стоило бы поинтересоваться, но какие уж тут легионеры!.. Собственные профессиональные обязанности и все связанные с ними хлопоты и переживания теперь казались Рашиду мелкими, далекими и ненужными. То, что целиком занимало в данный момент его мысли, не имело ни малейшего отношения к баскетболу.
В коридоре ему так никто и не встретился, и, свернув за угол, турок оказался в коротком тупичке, где располагались туалеты. Их было два, хотя за время своей работы в клубе Рашид ни разу не видел здесь женщин. Впрочем, здание это было построено уже давно, и те, кто его проектировал, вряд ли рассчитывали, что оно будет использоваться в качестве закрытого мужского клуба. Они ведь строили всего-навсего спортивно-развлекательный комплекс, а вовсе не штаб-квартиру террористической организации...
Туалет сверкал первозданной чистотой. Рашид впервые очутился здесь – в раздевалке для спортсменов имелись все удобства, в том числе уборная и душевые кабины, – но сориентироваться было нетрудно. Одну за другой он проверил все четыре кабинки и, установив, что они пусты, заперся в крайней справа.
Порядки в клубе были довольно строгие. Во время игр и тренировок, на которые допускались посторонние, охрана вооружалась металлоискателями и проверяла каждого, кто входил в здание. Рашид предполагал, что в дни, когда клуб посещает владелец, бдительность охраны удваивается – тщательной проверке на входе подвергаются все, в том числе и персонал клуба. Обыкновенно турок не носил в карманах ничего, что могло бы привлечь внимание охранников, но теперь у него появился небольшой секрет двадцать второго калибра, видеть который здешнему персоналу до поры до времени было ни к чему.
Рашид вынул пистолет из кармана и завернул его в специально купленный новенький полиэтиленовый пакет. Плотно перемотав получившийся сверток липкой лентой, турок сунул его обратно в карман и приступил к непривычному для себя делу – разборке сливного бачка. Тайник был, конечно, примитивный, но придумать ничего лучшего Рашиду не удалось. Потолок в туалете был подшит гофрированным металлом, сверкавшим, как зеркало, а стены и пол поблескивали сплошным черным кафелем. Правда, в кабинке имелась вентиляционная отдушина, но Рашид здраво рассудил, что, если дело дойдет до проверки сливных бачков, то охрана не обойдет своим вниманием и вентиляцию. Что так, что этак – все равно, полагаться он мог только на удачу.
Скользкая фаянсовая крышка бачка вдруг выскользнула у него из рук. Рашид неловко подхватил ее на лету, прижал к куртке. Глазурованный фаянс скользнул по гладкой непромокаемой ткани, как будто крышка была живым существом, стремящимся к самоуничтожению, однако турок удержал ее и, тяжело дыша, осторожно опустил на сиденье унитаза. Руки у него слегка дрожали, и он не знал, является это последствием похмелья или только что пережитого испуга.
Придирчиво осмотрев сверток в последний раз и на всякий случай попытавшись запомнить, под какими углами перекрещиваются на черном полиэтилене витки липкой ленты, Рашид опустил его в бачок и разжал пальцы.
98 
