46 
— Добрый вечер, — прозвучал «живой» голос слева.
Слепой удивился тому, как тихо и незаметно подсел на диван моложавый мужчина в дорогом темном костюме и относительно строгом галстуке.
По контрасту с лицами большинства гостей его лицо не лоснилось от выпитого, съеденного и услышанного.
— Товарищ подполковник? — догадался Глеб.
— Используешь собственный технический арсенал? Неплохо. Только такие вещи надо согласовывать. Если кто-нибудь из наших подопечных обнаружит твой маячок, он может закатить скандал, что подвергается облучению. Они ведь не курят, как ты уже заметил. Привыкли потреблять мало холестерина. Новое поколение элиты гораздо больше заботится о своем здоровье, чем поколение их родителей.
— Всегда можно провести проверку в лаборатории. Доказать, что устройства совершенно безвредны.
— Надо было с этого начинать!
— Так точно. В следующий раз учту.
Слепой внутренне согласился с замечанием.
Подполковника в самом деле стоило поставить в известность. Но Глеб решил, что Звонарев слишком занят и не хочет обременять себя деталями.
— Хотя есть у детей и родителей много общего, — продолжал Звонарев. — И те и другие очень склочные люди. Знал бы ты, как нас достали эти чертовы дипломаты.
Глеб почувствовал в подполковнике то же самое предубеждение против аристократов-мидовцев, которое уже заметил у Михалыча и Каланцова со Смольским.
— Обрывают телефон, звенят за тысячи километров золотыми яйцами. Требуют бросить все силы. Почему до сих пор нет результата? Почему Веденеева не изловили, не обезвредили?
Господа забывают, что капитан был одним из лучших наших оперативных сотрудников. Нам не просто было отхватить кусок у ГРУ — по профилю скорее им положено было ликвидировать Яндарбиева.
«Представляю, как все потом пожалели, что „отхватили этот кусок“», — подумал Слепой.
— Вы были с ним знакомы, товарищ подполковник?
— Видел пару раз. Крепкий офицер. Что и доказал побегом.
— А потом почему сломался? Почему пошел против своих?
— Решил, что его сознательно списали в утиль из высших международных соображений. Мы могли бы попробовать наладить канал связи с тюрьмой, но не хотели рисковать, чтобы катарцы не получили дополнительные улики.
— Дойти до того, чтобы подорвать Кадырова, — покачал головой Слепой.
— Я его не оправдываю. Он обиделся, как баба.
Обиделся до такой степени, что возлюбил себя превыше своего дела. А в остальном… Нет нужды возиться с психологическим портретом. По сути он такой же, как мы. Возьми самого себя, представь, что ты зол на всех. Считаешь, что тебя предали по полной программе. Представь, что ты дал волю чувствам. Получишь точную картину.
— Первый возвращается, — доложил по рации Смольский.
— Нормально у тебя пашут люди. Молодец.
— Вместе пашем. Клиенты, конечно, недовольны.
— Можешь не рассказывать, догадываюсь, как эта публика на вас смотрит.
— Меня этим не проймешь.
— Слышал, специализация у тебя другая, на охрану никогда не ставили? Ничего, надо всего попробовать. Может, ненадолго: найдем тебе замену или отловим Веденеева. Вдруг тебе повезет его взять.
Глеб кивнул. Он слушал начальника, блуждая взглядом направо и налево, уверенный, что Звонарев не будет в претензии за невежливость.
— Отрывать тебя для бесед не хочу — повредит делу. Так что звони, не стесняйся. Держи в курсе, — пожав на прощанье Глебову руку, подполковник встал и направился к своему столику.
* * *
Постепенно напряжение начало возрастать.
Гости уже не сидели на своих местах — одни беспрестанно танцевали, другие пересаживались, порхая со столика на столик, третьи слонялись взад-вперед по зоне отдыха, четвертые искали, где бы уединиться.
Компания все чаще разбивалась, и только «маячки» позволяли Сиверову по-прежнему не ограничивать их в перемещениях. Номера с первого по пятый расползались в разные стороны, но быстро сливались, как отдельные капельки ртути.
В зале они по-прежнему находились под присмотром Каланцова, а Сиверов «вычерчивал» свои неторопливые траектории, пользуясь информацией от Смольского.
Его обеспокоило новое лицо — этот тип крепкого сложения явился в ресторан не для того, чтобы поздравить молодоженов и вкусить средиземноморских блюд. Он не был похож на Веденеева ни с какой стороны, но напряжение не сползало с его физиономии.
46 
