98 
Я долго не хотела вылезать из машины, потому что увидела: у дверей клуба бесформенной грудой высится Строительный Материал.
— Ну? — сказал Смеляков. — Что ты там копаешься?
Я нехотя вылезла, чувствуя, как ноги подкашиваются. И после того, как Смеляков, поставив «Мерседес» на сигнализацию, отошел от машины, тяжело оперлась о его плечо. К дверям шла ни жива ни мертва. И щель на лице Строительного Материала показалась мне зловещим оскалом смерти.
— Добрый день! Пожалуйста, проходите! Приятного вам вечера!
И все? Никаких вопросов? Или у него память плохая, или моя вроде как очевидная близость со Смеляковым сразу снимает любой вопрос!
Под ручку мы прошли в зал. Гардеробщик остался без работы, ведь май месяц на дворе! И вечер был теплый, почти как летний. Только сильный, порывистый ветер венчиками деревьев взбивал в густую пену белки облаков. Но майский вечер остался там, за порогом. А здесь ни время года, ни климат, ни погода не имели значения. Здесь все всегда было одинаково.
Я огляделась: Игоря и Леночки еще не было. Наверно, повезли Вовку к родителям.
Мы прошли за столик.
— Пива? — поинтересовался Смеляков.
Он что думает, я как Виола?
— Я не пью, — сказала Глупая Пучеглазая Лягушка. — Сока, если можно.
У него лицо вытянулось. Неужели оттого, что я заказала стакан сока? Я понимаю: бешеные деньги. Но ведь пиво еще дороже!
— Твоя оригинальность меня иногда просто поражает, — покачал головой Смеляков.
— Не пить — это оригинально?
— Само по себе нет, но в твоем конкретном случае…
— Погоди-ка, — остановила я его. В зал входили Игорь и Леночка.
Да, блондинкам идет синее. Потому что Смеляков, глотнув пива, тоже на нее посмотрел и заметил:
— Красивая женщина. Очень. Правда, после тридцати ее разнесет. Или после вторых родов. Но пока все в норме.
— С чего ты взял, что Ле… она сильно поправится после тридцати?
— У меня жена такая же. Тип тот же: яркая блондинка с большим бюстом. Я не говорю, что она толстая, нет. Но это только потому, что она за собой очень следит. Диеты, тренажерные залы, массаж. Но все равно: уже не то. На грани. И кожа теперь не так свежа, и бедра бугристые, хотя и мажет их на ночь всякой дрянью. В общем, видно: человек прилагает неимоверные усилия, чтобы быть в форме. Вот ты — другое дело.
— Я?!
— Должно быть, все дело в наследственности.
— А мне нравится мужчина, который рядом с ней, — заявила Глупая Пучеглазая Лягушка. И действительно, Игорь был лучше всех. Даже лучше самого Смелякова!
— Что?!
— Ты же высказался насчет того, что эта блондинка в синем — красивая женщина.
— Да, но я — это я.
— То есть?
— Я за все плачу.
— И за то, чтобы я молчала, — тоже. Помню.
— Вот и помни. Кстати: удачливый парнишка. Очень.
— Кто? — не поняла я.
— Да этот… Белов, кажется. Дела у него хорошо идут. Но там и тесть! Стена! Надо знать, на ком жениться. Вот кто удачно обтяпал дельце!
— Какое дельце?
— Брачное предприятие. Мне-то пришлось попотеть в его годы. Тестюшка тормозил, все идеей бредил. Мол, разворовали Россию, так их разэтак. Но зато на идее и вылез. Теперь хорошо помогает.
— Разворовывать? Извини, я пошутила.
— То-то. А паренек ничего, смазливый. Игорь Владимирович, хм-м… Ловкач!
— А если они просто любят друг друга?
— Да не смеши! У нее любовник.
— Любовник?
— Был, по крайней мере. Я их как-то видел. Есть такой маленький ресторанчик. — И он назвал заведение, где мы ужинали с Тумановым. — Скажу тебе по большому секрету: я там обедаю. Интерьер — дерьмо, официанты — уроды неуклюжие, цены — копеечные, но кормят вкусно. А я люблю поесть. — И Андрей сделал очередной глоток пива.
— А почему: большой секрет? — спросила я, уткнувшись в свой сок.
— Не престижно. Деньги просто смешные. И вообще: не мой уровень. Местечко это мало кто знает, а я иногда секретаршу туда за обедами посылаю, когда из офиса не могу выбраться. Совсем по-домашнему готовят. Так вот, я видел их как-то у этого ресторанчика: блондинку и ее любовника. Внутрь они, правда, не вошли, девчонка закапризничала. Глупышка. И пустышка. Никогда бы с такой не связался, разве что ради ее папы.
— С чего ты взял, что тот мужчина — ее любовник? — пробормотала я.
— А кто же он? — удивленно воззрился на меня Смеляков. — С такой смазливой физиономией трудно остаться для женщины просто другом. К тому же для такой дурочки. Она ж не удержится! Мозги-то в этом самом месте.
98 
