114 
Когда вернулись на «место жительства», Комбат на мгновение застыл. Дом исчез. За два с половиной часа их отсутствия он превратился в груду кирпича — настоящий холм, над которым еще витало медленно тающее облако штукатурной пыли. Для современной техники это было вполне реальным делом, но от этого не становилось легче.
Что сталось с семьей беженцев, с саксофоном?
— Присядь пока, — Рублев отвел товарища к скамейке за оградой сквера.
Сам перемахнул через забор и стал обходить кучу, стараясь поймать золотистый блеск сквозь тусклые обломки. Скоро приедут самосвалы и экскаватор — вывозить мусор. Потом уже точно концов не найдешь.
Хотя отыскать расплющенную «дудку» тоже радость небольшая.
А если афганцы вытащили ее с собой, чтобы уберечь? Далеко унести не смогли бы — своего барахла полно, а рук всего две пары. Спрятали? Может они сами где-то поблизости — укрыли детей от холода в подъезде или в магазине?
Рублев обошел соседние дома, спросил кассиршу в магазине — видела ли она, что случилось.
— Как не видела — здесь такой треск стоял. Облако как после атомного взрыва. В пять минут от дома ничего не осталось.
— А люди? Никто оттуда не выходил?
— Выходили какие-то черные с кучей детей. Залезли вон в ту дверь. А потом видать кто-то вызвал милицию — приехали на машине и забрали всех. Жалко, конечно…
Не дослушав, Комбат широким шагом направился к подъезду. Хлопнула за спиной подпружиненная дверь.
Он осмотрелся в сумерках и сразу заметил процарапанную на стене стрелку вверх.
Поднялся на лифте до последнего этажа, пробежал последние два марша до двери на крышу. Возле самой двери на площадке лежал целехонький инструмент, завернутый в тряпье. В раструбе Рублев обнаружил короткую записку.
"Если нас заберут в отделение, не надо вмешиваться.
Просто выставят из Москвы и ничего больше. Я сам понимаю — здесь нам делать нечего. Спасибо. Мы еще обязательно встретимся."
— В чем дело? — спросил Виктор, когда ему вручили бережно укутанный саксофон.
— Возвращаемся на кладбище, — ответил Рублев.
* * *
К середине дня Вельяминов уже знал все подробности событий на борту «Грибоедова». Новое дело поручили Паше Рязанцеву — единственному в управлении человеку, с которым он всегда мог говорить начистоту, не взвешивая каждое слово, не опасаясь, что оно будет при случае пересказано в искаженном виде.
Вельяминов напросился вместе со следственной группой на корабль, обещая ни во что не вмешиваться. Оказалось, что треть пассажиров уже исчезла на первой стоянке. Люди не то чтобы испугались допросов — они знали, что их фамилии зафиксированы в турагентстве.
Просто самые впечатлительные из пассажиров были не в силах оставаться на борту. Не говоря уже о пострадавших: пятерых любителей отдыха на воде пришлось госпитализировать с черепно-мозговыми травмами.
Вельяминов опознал выловленный из воды труп Меченого. После этого его интерес сосредоточился на тех, кто высадился на борт. Неужели рядовые левашовцы все-таки решили не оставаться в долгу после разгрома?
Обычно группировка разваливается даже после меньших потерь. Ведь рядовым бойцам, в сущности, все равно, на кого работать. Им чужда верность мертвым, у них нет знамени, которому они присягали.
Показания туристов удивительно походили друг на друга. Подробные во всем, что касалось начала событий, они резко иссякали, как только дело доходило до стрельбы на борту. Все в один голос утверждали, что выстрелов как таковых почти не было слышно. Запершись в каютах, люди слышали кто короткую пробежку, кто хлопок, кто всплеск воды.
Осторожность пассажиров и команды легко было предугадать. Никому не хотелось выступать свидетелем на суде. Не дай Бог твои показания окажутся решающими…
Информация пришла к Вельяминову оттуда, откуда он меньше всего ее ожидал. Он курил сигарету за сигаретой в номере люкс, где Меченый провел свои последние часы. Посматривал в иллюминатор на спокойную, стального оттенка воду — судно стояло пришвартованное к небольшой пристани. Как вдруг ворвался Рязанцев, молча включил телевизор и упал в кресло.
— Смотри. Только что звонили из управления. Семнадцатый канал с десяти утра анонсирует что-то сенсационное по «Грибоедову».
Он выбрал пультом нужный канал — там заканчивалась викторина, счастливо и ошарашенно улыбался мужичок, только что отхвативший в суперигре автомобиль.
114 
