очень нудно 
83 
— Откуда такая безапелляционность? Кто из вас бывал на Байконуре? А вы, генерал? Вы здесь единственный человек, который точно знает что почем? Почему вы молчите? Между прочим там находятся два опытных образца нашего самолета.
— Какого года? — поинтересовался Красильников.
— Работы были заморожены три года назад из-за отсутствия финансирования, — признал зам, генерального. — Но…
— Григорий Евстафьевич, вы должны понимать, что такое три года в аэрокосмической промышленности, — флегматично заметил генерал.
— Понимаю, будьте спокойны. Если раньше мы здесь опережали американцев на пять-шесть лет, то теперь разрыв сократился до двух. На сегодняшний день аналогов нашей системы в мире не существует.
— По крайней мере в заявку на будущий год Управление ракетно-космических войск вашу программу не включило, — заметил кто-то из присутствующих.
— Какая это заявка? На хлеб и воду — чтобы с голоду не подохнуть. Эту заявку уже раз десять урезали в правительстве, пока она попала в проект бюджета. Если бы мне дали выступить на общем заседании Думы.
Ведь пилотируемый самолет в космосе немедленно обесценит все самые страшные межконтинентальные ракеты. Самолетам доступны абсолютно все углы орбитальных наклонений…
— А почему вы бросили ваши сверхценные образцы на Байконуре? — спросил Красильников.
Зам, генерального прекрасно помнил тот июльский рассвет на полигоне. Перистые облака неуловимо меняли окраску, сложный настой из трав бродил в перевернутой чаше небосвода.
Громада крылатого «транспортировщика» с шестью двигателями выкатывалась на взлетную полосу. Сверху, ближе к хвосту, был закреплен одноразовый топливный бак желтого цвета — формой и размерами похожий на дирижабль. На баке присел, как муха, орбитальный самолетик с короткими крылышками.
«Транспортировщик» стал с ревом разгоняться, постороннему человеку могло показаться, что «муха» вот-вот сорвется вниз под напором ураганного ветра. Но гибридное существо благополучно оторвалось от «бетонки»
И, задрав нос, ушло под облака.
Вся компания, следившая за взлетом, в полном составе бросилась к автобусу, торопя водителя в ЦУП. Через десять минут был запланирован первый выход пилота «транспортировщика» на связь.
Конечно, генеральный никого не подпустил к микрофону. Пристрастно допрашивал летчика после прохождения каждого из звуковых барьеров. Трехкратный, пятикратный, шести… Камера, смонтированная на хвостовом оперении, показывала сквозь легкую пелену поблескивающий на солнце желтый бок и беспилотный игрушечный самолетик ждущий своего часа.
— Запускай отделение, — у генерального от волнения сел голос.
Ближайшие минуты должны были решить — что останется от пятилетней работы: куча чертежей или осязаемый результат. Неудача похоронила бы шансы на финансирование — серьезную доработку конструкции некому было оплачивать. Люди, собравшиеся в самом углу огромного зала ЦУПа, не могли себе представить, что успех тоже ничего не гарантирует.
Оба сопла самолетика засветились голубым — он плавно отделился от туши «транспортника», унося вверх полную емкость с топливом. На орбите израсходованный бак должен был отделиться.
Никто не торопился аплодировать, выражать облегчение или радость. Каждый из специалистов, причастных к рождению МАКСа отлично знал — неприятности могут произойти даже на последней секунде полета.
Всякий человек, созидающий новое рано или поздно становится суеверным. Не хочется сглазить свое детище преждевременной похвалой.
В рабочем полете самолет мог выполнить на орбите некоторую полезную задачу — например, доставить оборудование с орбитальной космической станции. Сейчас требовалось только выйти на орбиту, «съехать» с нее по команде с Земли и по спусковой траектории зайти на посадку.
Все эти долгие часы никто не присаживался — люди стояли на ногах возле нескольких мониторов. Остальные сотрудники ЦУПа, занятые своей рутинной работой, разговаривали и смеялись тише, чем обычно — уважали чужое волнение.
Напряжение завершилось взрывом восторга, когда за самолетиком, коснувшимся посадочной полосы, вспыхнули разноцветные тормозные парашюты. Теперь можно было кричать во все горло, обниматься. Чьи-то руки обхватили сзади Григория Евстафьевича и оторвали от пола.
Всю ночь двенадцать сотрудников «Молнии» пили в гостинице коньяк, рассказывали анекдоты, дурачились…
83 
