43 
– Ну что тут у нас? – покровительственно спросил Комбат, характерным жестом расправляя усы.
– Не заводится, – пожаловалась блондинка. – Ехала, ехала, а потом вдруг заглохла и не заводится.
– Угу, – сказал Комбат, а Подберезский, запустив руку в открытое окошко «Оки», повернул ключ зажигания.
На приборном щитке загорелась красная лампочка.
– Вы знаете, – сказал Подберезский блондинке, – возможно, ваша машина работала бы гораздо лучше, если бы в баке был бензин.
– Ой, – растерянно сказала блондинка, – какая же я растяпа… Что же теперь делать?
– Да, – сказал Комбат, – положение тяжелое.
Андрюха, у тебя шланг есть?
– Есть, есть, – проворчал Подберезский. – И шланг есть, и бензин есть…
Он успел дойти до своей машины и открыть заднюю дверцу, когда ситуация внезапно и резко изменилась.
Подберезский стоял спиной к дороге, копаясь на дне багажного отсека, а когда он вынырнул оттуда, позади его «тойоты» уже стояла запыленная вишневая «девятка».
Подберезскому очень не понравилось то обстоятельство, что «девятка» не просто стояла позади, а полностью блокировала выезд на дорогу. Выглянув из-за машины, он увидел остановившуюся впритык к переднему бамперу его джипа «ниву». Еще он успел заметить удивленно приподнятые брови Комбата и то, как осторожно пятилась подальше от этого места длинноногая наводчица. Он вспомнил, что ключ зажигания торчит в замке, а газовый пистолет остался в запертом бардачке, и тихонько вздохнул, жалея, что не обзавелся монтировкой.
Из «девятки» вышли двое молодых людей и направились к Подберезскому, лениво разгоняя ладонями все еще клубившуюся в воздухе пыль. Еще двое выбрались из «нивы».
Все они выглядели вполне нормально – обыкновенные ребята, современные и спортивные, прилично одетые и аккуратно подстриженные. Не было на них также ни наколок, ни золотых цепей, ни перстней величиной с кулак. При других обстоятельствах это были бы довольно приятные ребята, и у Подберезского мелькнула дикая мысль, что все это просто недоразумение. Может быть, ребята хотят спросить дорогу или прикупить пару литров бензина, чтобы дотянуть до заправки, а может быть, блондинка на «Оке» – их знакомая, и они остановились узнать, не обижают ли ее приехавшие на джипе москвичи. Потом он увидел в руках у одного обрез охотничьего ружья, и все встало на свои места.
– Привет, отцы, – сказал обладатель обреза. – Ключи и документы на машину, быстро.
– Зачем? – с невинным видом спросил Подберезский.
Парень с обрезом не обиделся. Казалось, он признавал за своими жертвами право задавать вопросы.
– Затем, что это наша трасса, – спокойно объяснил он. – И все, что по ней движется, тоже наше.
Кое-что из всего этого нам не нужно, а кое-что может пригодиться. Ваша машина, например. Сколько ты за нее отвалил, кусков двадцать?
– Двадцать пять, – уточнил Подберезский.
– Так ты крутой мужик! – одобрительно сказал бандит. – Значит, не обеднеешь. Ну, хватит базарить.
Давай ключи!
– Ключ в замке, – сказал Подберезский, – документы в бар дачке. Еще там лежат деньги и газовый пистолет. Их вы тоже заберете?
– А ты веселый мужик, – похвалил его бандит. – Люблю таких. А то канючат, просят, иные даже грозятся" Тоска! Так бы и шлепнул.
– Тяжелая у тебя работа, – посочувствовал ему Подберезский, краем глаза наблюдая за тем, как к машине лениво и медленно, нога за ногу, приближается Комбат.
Парень с обрезом оставил Подберезского под присмотром двоих своих приятелей, а сам двинулся к левой передней дверце. На пути у него вдруг каким-то образом оказался Борис Иванович. Вид у Комбата был растерянный и удивленный.
– Пардон, ребята, – сказал он, загораживая дверцу, – что-то я не пойму, что здесь творится.
Собеседник Подберезского лениво поднял обрез и упер вороненые стволы в широкую грудь Рублева.
– От-ва-ли, – раздельно произнес он.
– Да погоди, – сказал Борис Иванович, который словно и не заметил обреза. – Что значит – отвали?
Ты что, не можешь по-человечески объяснить, что вы затеяли?
Обладатель обреза оглянулся на Подберезского.
– Твой друг что – умственно отсталый?
– Слегка, – с затаенным злорадством ответил Андрей.
– Оно и заметно. – Он снова повернулся к Комбату, – Объясняю для тупых. Сейчас я сяду в вашу машину, и мы уедем. Мы уедем, а вы с приятелем останетесь.
– Без денег? – растерянно моргая, спросил Борис Иванович.
43 
