22 
Сиверов даже восхитился, с каким умением шулер в очках повышал ставки. Делал он это так тактично, что противиться ему было практически невозможно. А его напарник подыгрывал, то и дело качая головой, хлопая себя по ляжке:
– Разорите вы меня, ребята, ой, разорите! Хоть карта и плохая, но не могу остановиться.
Улыбка исчезла с лица командировочного. Он кусал губы, методично повышая ставки, чтобы перебить их, оставив за собой право диктовать условия игры. Глеб чуть прищурился, великолепно разглядев отражение карточных вееров в глазах игроков, сидевших за столиком, затем запустил руку в кошелек, вытащил все деньги, которые в нем оставались, и положил на стол.
– Ото! Игра пошла по-крупному.
– Крупные дома остались.
– Люблю так. И хочется, и боязно, словно с бабой в первый раз.
Лучшие карты оказались на руках у командировочного, но он распоряжался ими неумело. С одной стороны, из-за волнения, ведь ему ужасно хотелось сорвать огромный банк, с другой стороны, шулеры, играющие в одну руку, выманивали у него самые ценные карты. Лишь одна карта на руках у командировочного вызывала у Глеба сомнения. Но что такое одна карта, когда все остальные – словно экспонаты с ВДНХ в советское время? На это и рассчитывали шулера, но, как выяснилось, не только они.
– Ставлю все, – сказал шулер в очках и положил остаток выделенных на игру денег в блюдечко, которое уже полностью скрылось под купюрами: там были и доллары, и российские рубли, и даже несколько украинских гривен.
Теперь командировочному и Сиверову предстояло сделать выбор – выйти из игры, потеряв все, что успели поставить в банк, или ставить на кон оставшуюся наличность.
Дрожащей рукой командировочный бросил последние рубли на блюдечко.
– Тоже на все, – перебить ставку он уже не мог, денег не хватало, зато оставалась надежда открыть карты.
Но лишь в том случае, если бы Глеб поставил ставку меньшую, чем ставка шулера, уверенного в выигрыше. Глеб отлично разыграл одержимость азартом, и профессиональный шулер был уверен, что все деньги Сиверова уже лежат на столе.
Продолжать играть простачка Глебу уже не хотелось. Он посмотрел на соперников бесстрастным взглядом и вытащил две сотенные купюры из нагрудного кармана рубашки.
– Я разменяю, – тихо сказал Сиверов, положив деньги в банк. – Ставлю сто пятьдесят и пятьдесят сдачи.
– Мужики, вы что! – забеспокоился командировочный. – У меня же больше ни гроша! Как же так, дайте шанс отыграться!
Его никто не слушал.
– Не мешай, – шулер полез в карман пиджака.
Глеб знал, денег у них с собой немного, они не стали бы рисковать – на случай, если командировочный после проигрыша позовет милицию, но кое-что в запасе имеется, скорее всего, сотни две.
– Двести.
– А я пятьдесят. Открываем карты? – улыбнулся второй шулер, зная, что у него на руках одна из старших комбинаций.
Глеб спокойно дождался, когда оба профессионала откроют карты, затем положил на стол свои, прикрыв ими карты соперников. Во время игры он времени зря не терял: воспользовавшись тем, что его считают полным лохом, перед своей раздачей сделал вид, будто потягивается а сам припрятал две крупные карты под воротник куртки, которые затем незаметно и вставил в «веер», сбросив в колоду лишнее.
– Н-да, – только и смог сказать шулер в очках.
Командировочный сидел молча, еще не осознав, что проиграл все до последнего рубля.
С легкой улыбкой Глеб собрал деньги, сбил их в небольшую пачку и засунул в карман.
– С вами такое впервые? – участливо спросил он.
– Нет, второй раз в жизни вчистую проигрываюсь, – тяжело вздохнул командировочный. – Зарекался уже не играть.
– У вас совсем не осталось денег?
– Совсем.
– Вот вам двадцатник.
Поскольку командировочный не мог даже пошевелить рукой от огорчения, Глеб сунул ему двадцатку в нагрудный карман.
– Надо еще сыграть! – тут же оживился проигравший. – Ставлю двадцать.
– Нет.
– Почему?
– Я ухожу, – спокойно сказал Сиверов, – спать хочется.
– Э, мужик, погоди! Этот выпал из игры, но с тобой сыграть можно, – первая растерянность шулеров проходила. Мало того, что они не выиграли, так еще и просадили свои деньги. – Непорядок, всегда отыгрываться дают.
– Да катись ты! – Глеб вышел за дверь, быстро задвинул ее и прошел в тамбур, причем сделал это так быстро, что оба шулера, выбежав в коридор, не могли понять, в какую сторону он пошел. А потому разделились, рванув в противоположные концы коридора.
22 
