очень нудно 
27 
«Столько можно и перетерпеть, – подумал он, – а там приеду домой, достану из морозилки покрытую инеем бутылку водки и выпью за ужином».
Он блаженно закрыл глаза, предвкушая, как ледяная водка сначала покажется совсем безвкусной, а затем, потихоньку согреваясь, обожжет язык, небо. Коровин вздохнул, мысленно восстанавливая в памяти те ощущения, которые возникают, когда маленький глоток водки, стекая к пищеводу, согревает все нутро.
«Нет, сорок пять – это еще не возраст, – подумал Валерий Павлович, перескакивая с одной приятной темы на другую, – для меня все только начинается. Главное, я успел сделать ставку, успел вскочить в вагон отходящего поезда, потом на него билетов уже не достанешь, а я успел».
Даже мысленно он опасался говорить открытым текстом, боялся называть фамилии и должности тех людей, которые пообещали ему радужные перспективы в недалеком будущем.
«А жена – сволочь, все-таки!» – неожиданно заключил Коровин, хотя логическую цепочку восстановить было нетрудно – конец рабочего дня, возвращение домой, жена, водка.
Последние два звена этой цепочки не сочетались. Жена плюс водка неизменно равнялось ссоре. Сегодня пока не было выпито ни рюмки, и с женой Коровин утром не общался, поскольку она еще спала, неизбежность предстоящей ссоры злила его.
"Просто моя дура не подозревает, кем я стану.
Она еще не знает, что мне пообещали, – он засмеялся коротким, сухим, издевательским смешком, как смеются над человеком, который идет себе по улице и знать не знает, что вся спина у него перепачкана мелом. – Час.., всего какой-то час остался!" – торопил время Виктор Павлович, все явственнее ощущая на языке вкус водки.
И тут властно зазвонил внутренний телефон, связывавший Коровина с министром.
– Да, Коровин, слушаю, – голос Валерия Павловича звучал ровно и в то же время несколько подобострастно, в нем слышалась готовность подчиняться, готовность выполнить любой приказ.
– Валерий Павлович, – раздался мягкий, вкрадчивый голос министра, – пожалуйста, зайдите ко мне.
– Непременно, – ответил Коровин и тут же мысленно обругал себя за это идиотское слово.
«Вот ведь вырвалось, – подумал он, – нормальные люди так не разговаривают».
Валерий Павлович направился было к двери, но понял, что из-за сухости во рту говорить ему будет трудно. Поскольку посторонних в кабинете не было, он без церемоний приложился к горлышку хрустального графина и сделал несколько торопливых глотков тепловатой воды, решив не доставать из холодильника минералку. На это ушло бы какое-то время, а когда министр просит зайти, значит, лучше не тратить драгоценные минуты попусту.
Аккуратно закрыв кабинет на ключ, Валерий Павлович зашагал по толстому ковру, устилавшему коридор. Взгляд его скользил по табличкам на дверях. И каждый раз, читая фамилию и должность, Коровин снисходительно усмехался, как бы осознавая свое превосходство над коллегами.
На двери, ведущей в приемную министра, так же красовалась табличка, хотя в этом и не было особой необходимости. Огромная, на четыре створки, филенчатая дверь разительно отличалась от всех других, гладких, чисто офисных.
Секретарша встретила Коровина улыбкой и тут же сообщила:
– Один, один. Ждет вас, Валерий Павлович.
– Как настроение?
– Нормальное.
– Срочное что?
– Не знаю.
Миновав довольно-таки вместительный тамбур, Коровин оказался в кабинете министра. Проектировщики интерьера, восстанавливавшие Белый дом после обстрела в девяносто третьем году, постарались на славу. Кабинет был спланирован так, что кресло министра размещалось на редкость удачно, как бы замыкая перспективу всего помещения. Взгляд хозяина кабинета сразу не понравился Коровину, который догадался, что сейчас его нагрузят. И это в конце дня, когда он собирался выпить!
– Присаживайтесь, Валерий Павлович.
Коровин сел, явственно ощущая собственное напряжение. Даже мягкое кожаное кресло не подействовало на него расслабляюще.
– Как дела?
– Спасибо, хорошо.
– Просьбы какие-нибудь, пожелания есть?
– Вроде бы все нормально, – Коровин пожал плечами и подумал: «Какого черта тянет? Не за тем же вызвал, чтобы о пустяках расспрашивать?»
И тут министр, словно прочитав мысли консультанта, подался вперед:
– Дело есть, Валерий Павлович, причем срочное. Никому, кроме вас, доверить не могу.
Глаза Коровина чуть сузились.
27 
