очень нудно 
40 
Ну да ничего, ей обломилось пятьдесят баксов, тогда как тип, от которого она сбежала, обещал всего двадцать пять за «кругосветное путешествие».
– Куда тебя теперь? – уже в Москве поинтересовался ее спутник.
– Некуда, – призналась Алла.
– Тогда выходи.
– Холодно… – тянула она время, прикидывая, куда бы податься.
Таких знакомых, к которым можно заявиться под самое утро, у нее не водилось. Алла и ее подруга, представительница той же профессии, снимали комнату на двоих. Но сегодня к подруге подрулил клиент из Азербайджана. Приезжал он не впервые, и по прежним визитам Алла знала, трахаться будут до самого утра, пока не откроется рынок, где азербайджанец контролировал торговлю фруктами.
– Тебе что, действительно некуда идти?
– Подвези меня к вокзалу.
– С утра там никого не найдешь.
– А что ты хочешь предложить, может, домой к себе повезешь?
– Домой не повезу. Но… Есть у меня приятель, недалеко отсюда живет, правда, отдыха я тебе не обещаю. Думаю, ему захочется…
– Мне все равно, лишь бы до утра перекантоваться. А деньги у него есть?
– Бедный, но на тебя найдутся, – засмеялся отзывчивый клиент. – Что, везти?
– Давай, – махнула рукой проститутка и взяла из пачки последнюю сигарету.
– Вот так всегда, милиция не заберет, значит, баба прихватит.
Ехали недолго, машина остановилась во дворе, захламленном и грязном.
– Ой, что-то мне страшно, – поежилась Алла, – твой приятель не в подвале живет?
– Почти. Цокольный этаж называется, – водитель, выбравшись из машины, подошел к большому, покрытому пылью окну и ключами постучал в дребезжащее стекло, поверх которого шла нечастая решетка с толстыми железными прутьями.
– Тюрьма, что ли, или вендиспансер?
– Нет, мастерская по изготовлению рамок.
– Каких еще рамок?
– Всяких.
Шторы раздвинулись, и Алла увидела силуэт мужчины, длинноволосого, в шапочке. Хозяин мастерской приплюснул нос к стеклу, пытаясь рассмотреть незваных гостей, а затем махнул рукой, дескать, понял, идите к двери. Пришлось спуститься на четыре ступеньки вниз. Дверь, обитая ржавым железом, отворилась. Потянуло теплом, запахом стружек и опилок, лака и клея.
Мужчина в синем халате с перепачканными руками проскрипел:
– Какого черта тебя принесло? Трахаться ты у меня не будешь.
– А что, топчан занят?
– Нет, не занят. Кстати, твоя жена звонила.
– Что ты ей сказал?
– Сказал, что тебя не видел, но знаю, что ты повез клиента в аэропорт, а вернешься, как получится.
– Правильно сказал.
– Так ты отвез его?
– Его отвез, а ее привез, в качестве бесплатного приложения. Попутный груз.
– На хрена она мне?
– Ей негде перекантоваться.
– А у меня, по-твоему, ночлежка? – абсолютно не обращая внимания на девушку, зябко ежившуюся у двери, возмутился хозяин мастерской. – Ладно, заходите. Коль уж приперлись, делать нечего.
– Я домой поехал.
– А с ней мне что делать?
– Что хочешь, то и делай. Кстати, минет делает хорошо.
– Зовут-то ее как?
– Алла меня зовут.
– Алла Борисовна, что ли?
– Была бы я Аллой Борисовной, делала бы минет Филиппу, а не вам. – Мужчины рассмеялись. – Но за бесплатно я не работаю.
– А за ночлег?
Алла передернула плечами:
– У меня такса двадцать пять баксов.
– Надо же какое совпадение! Ночлег в моей берлоге стоит ровно столько же. Все-таки тепло, сухо и простыни чистые.
– А душ есть?
– Может, тебе еще и биде требуется?
Только сейчас Алла заметила, что хозяин мастерской прихрамывает, подволакивая ногу.
– Что это у него с ногой? – спросила она у приятеля хромого.
– Сами разбирайтесь. Нет у него ноги.
– А член у него есть? – с улыбкой поинтересовалась проститутка.
– Еще какой! Он ему ногу заменяет.
– Тогда все в порядке.
Дверь захлопнулась, и, миновав склад всевозможного багета и досок, штабелями сложенных у стен, Алла прошла в небольшое помещение, узкое, как пенал, из которого уже попала в мастерскую, где стояли какие-то станки.
Топчан располагался за шторой, о которую хозяин мастерской вытирал руки, в силу чего она напоминала полотно абстракциониста. Некоторые заказчики даже предлагали разрезать живописный холст на части и натянуть на подрамники. Но хозяин мастерской понимал, что это всего лишь шутка и покупать подобное никто не станет.
Простыни оказались действительно чистыми, это Алла отметила с удовольствием.
40 
