48 
Уснула я в углу на диванчике. Спала некрепко, прислушиваясь к стонам и сопению шефа, и, действительно, один раз он позвал меня, попросив обезболивающего и воды. Утром Пенкин выглядел совершенно осунувшимся, однако до посадки в самолет и в полете держался, а вот уже в Москве после таможенного контроля его скрутило окончательно: он схватился за бок и не мог разогнуться. В таком виде таможенники проводили нас в комнату дежурного, и дальше все – вызов «скорой» и так далее – пошло своим чередом.
До больницы мы доехали быстро.
– Пойдемте, – кивнула мне одна из девочек-медичек.
Я подхватила наши сумки и потащила их в приемный покой.
После райских отелей Туниса московская больница выглядела трущобой. Хотя, если разобраться, нормальное медучреждение, построенное лет двадцать назад даже с некоторым шиком для того времени да так с тех пор и красующееся уже истертым линолеумом в коридоре, когда-то лакированными деревянными панелями на стенах и рядами проводов под потолком.
Один из санитаров, молодой, веселый, черноглазый (я аж вздрогнула – повеяло Тунисом) то ли таджик, то ли узбек ловко снял с моего шефа куртку, вручив ее мне, расстегнул ему штаны и увез за дверь с табличкой «Мужская смотровая». Вскоре туда же проследовала процессия из чернявого усатого дядьки-врача, похожего на индуса, и двух молодых робких парней, видимо, практикантов.
– Вы сопровождаете больного Пенкина? – выглянула из другой двери строгая медсестра. – Мне нужен его паспорт и страховое свидетельство.
– Вы знаете, у меня их нет, только загранпаспорт. Нас из Шереметьева привезли.
– Займитесь, пожалуйста, документами. Больного сейчас поднимут на операцию в четвертую хирургию, и вам завтра же нужно будет принести в отделение паспорт и страховое.
Я кивнула, соображая, как поскорее узнать телефон его мамы. В редакции наверняка есть сведения, но не попрусь же я сейчас в редакцию, из больницы да с двумя сумками! Я кинула куртку шефа на соседний стул – мешает думать! – и та чем-то ударилась о деревянное сиденье. Чем это? Я пощупала карман. Мобильник! А здесь бумажник. Надо их вынуть, не дай бог потеряются. Я достала телефон и машинально нажала кнопку входящих вызовов, и первая же строчка появившегося списка сообщила: «мама». Ну вот и хорошо, само все нашлось.
– Алло, здравствуйте! Это Лариса Калитина, секретарь вашего сына.
– Лариса? Здравствуйте. Что-то случилось? – Голос мамы по телефону звучал так, что мне казалось, будто я слушаю радио.
– Вообще-то да. У Виктора Алексеевича приступ аппендицита, и в больнице требуют срочно привезти страховое свидетельство.
– Куда привезти? В Тунис?
– Нет, что вы! Мы в Москве, Виктора Алексеевича из Шереметьева на «скорой» увезли.
– Говорите, какая больница, где вы, – властно потребовала мама Пенкина, и я растерялась.
– Не знаю, я не успела заметить... Я сейчас все узнаю и перезвоню!
– Уж сделайте одолжение! – сварливо ответила мама шефа, срывая на мне раздражение от неприятного известия.
Я стала осматриваться и заметила стенд. Ага, вот оно. Номер больницы, адрес и телефон справочной. Перезваниваю.
– Здравствуйте, это опять Лариса. Я все узнала. – И собралась диктовать, что узнала.
– Подождите, Лариса, – перебила меня мама Пенкина. – Ваш звонок буквально выбил меня из колеи, я плохо соображаю. Кажется, у меня подскочило давление. Я все равно сейчас не смогу никуда ехать. Давайте сделаем так: вы ко мне приедете, подробно расскажете обо всем и возьмете вещи, которые Вите понадобятся в больнице.
– Я сейчас не смогу, наверное. Мне нужно будет дождаться, пока его оформят, – растерялась я. – И я не знаю, где вы живете.
– Объясняю. От метро «Щелковская» на любом троллейбусе до остановки «Трансагентство», перейдите на другую сторону улицы, пройдите чуть вперед и увидите наш дом. – Она назвала номер дома и квартиры, как будто я могла запомнить. – Когда вы приедете?
– Не знаю... Все зависит от того, сколько времени я тут буду нужна.
– Постарайтесь не задерживаться, мне вредно волноваться, – распорядилась мама Пенкина и закончила разговор.
Что это было? Я потрясла головой, но тут из смотровой вышел врач, похожий на индуса, и его ассистенты.
– Вы сопровождаете больного? – спросил меня врач.
– Да. У него аппендицит?
– Нет. Там другое, похоже на флегмону. Сейчас делаем рентген, потом поднимаем в отделение и сразу оперируем.
48 
