46 
– У него любовница должна быть, – предположил сержант.
– И не одна, – хмыкнул Алексей, – но к ним он наверняка тоже с охранниками ездит.
– Нас четверо… – ударил кулаком по столу капитан.
– Я не могу ему на глаза попадаться, потому как он меня в лицо знает.
– Все равно придется с ним потом тебе говорить.
– Придется, но уже когда он поймет, что никуда от нас не денется. Еще варианты есть? – спросил лейтенант.
– Есть, – Алексей хищно усмехнулся. – У него загородный дом в поселке.
– Там охрана сильная, – разочарованно вздохнул лейтенант.
– На воротах – да, и местами по периметру, а на самой территории никакой охраны. Я кое-что придумал, – и Саламахин изложил план действий.
– По-моему, должно получиться, – в глазах капитана загорелись огоньки.
– Где тонко, там и рвется, – потер руки лейтенант.
Сержант не стал радоваться раньше времени:
– Получится так получится.
Все четверо склонились над планом поселка, на котором дом, принадлежавший Нестерову, был обведен синим маркером.
* * *
Старый «Фольксваген-комби», прозванный в народе «чемоданом», на небольшой скорости ехал по шоссе вдоль поселка с «крутыми» домами. Капитан, управлявший машиной Саламахина по доверенности, как старший по званию, сидел за рулем, сжимая в зубах сигарету. Он нервно покусывал фильтр, лейтенант и сержант прильнули к стеклам.
– У ворот будка с охранниками, с машиной туда лучше не соваться, заприметят.
Пришлось заехать в лес, оставить «Фольксваген» на полянке и двигаться дальше пешком. Трое бывших милиционеров подобрались к забору и стали ждать.
Прошло пять минут, никто их не обнаружил, во всяком случае, не проявлял никакого интереса к трем мужикам, явно замышлявшим что-то недоброе.
– Рискнем, – лейтенант подсадил капитана, и тот перелез через забор.
Сигнализация не взвыла, собаки не залаяли. Капитан спрыгнул в кусты дикой малины и, ломая сухие стебли, пополз вперед. У края малинника он замер, вытащил бинокль и принялся рассматривать местность. От дома Нестерова его отделяло небольшое искусственное озеро, два внутренних проезда и травяные теннисные корты. В доме явно никого не было, ни машины рядом, ни шезлонгов на лужайке, ни дымка от мангала.
Капитан затаился. Совсем недалеко от него проехал джип с тонированными стеклами.
«Живут же, сволочи, – осклабился бывший милиционер, – крутые!» – и, ломая малинник, пополз назад к забору.
Вскоре он уже оказался рядом с приятелями.
– Там все в порядке, тишь да благодать. Но в доме никого.
– Конечно, Нестеров в городе вместе с женой.
– Могли приехать родственники, – наставительно сказал капитан.
– Саламахин был прав, только тут его и можно взять. Алексей говорил, он довольно часто здесь появляется, нужно только устроить засаду и ждать.
– Я уже и дырку в заборе проковырял, – радостно сообщил сержант.
Капитан неодобрительно осмотрел дырку, прорезанную перочинным ножом между досками. Сами доски были серые от лесной сырости, а дырка светилась смолистой желтизной.
– Возьми землю и замажь желтизну, чтобы никто не заметил.
Машину отогнали подальше в лес, замаскировали ветками и по очереди стали дежурить у дырки с биноклем в руках.
* * *
С самого утра в гардеробной комнате Станислава примеряла наряды. Черный траурный цвет она любила из-за его универсальности, к тому же он выгодно оттенял ее зеленые глаза и делал еще стройнее.
«Длинное черное платье? – сомневалась Станислава, стоя перед огромным в половину стены зеркалом, – для театра оно подошло бы, но выглядит слишком торжественно».
Она сбросила вечернее платье с необычайной ловкостью. Работа научила ее менять наряды практически мгновенно.
«Брючный костюм? – женщина приложила пиджак вместе с вешалкой к груди. – Выгляжу я в нем как университетский преподаватель, не хватает только очков. Да, и прическу сменить надо, – она вновь осталась в одном черном белье. – Хотя, – спохватилась Нестерова, – если под пиджак надеть легкомысленную блузку, расстегнуть две верхние пуговицы, то может получиться впечатляюще».
Манекенщица нырнула в строгие брюки, туго затянула пояс. Примерила полупрозрачную белую блузку с оправленными в желтый металл перламутровыми пуговицами. Поморщилась. Ее не вполне устраивало, что черное белье просвечивает сквозь тонкий шелк.
«Пиджак все решит».
46 
