очень нудно 
87 
Но самое главное – это он знал абсолютно точно – успеть унести ноги до того, как кольцо сожмется.
* * *
Савельев уже дважды справлялся, как идет дело у Олега Пескаренко, дважды просил его ускорить работу и завершить как можно быстрее.
А Олег Пескаренко и так почти не вставал от компьютера. Он самозабвенно трудился. С его лица не сходила торжествующая улыбка.
– Вот как все блестяще! Вот как все просто!
Экран пестрел формулами. За этими формулами Олег ясно видел, как происходят химические процессы, как одно вещество превращается в другое.
«И почему до этого никто не додумался? Неужели я действительно гений?» – самодовольно думал Олег Пескаренко, постукивая клавишами и попивая мелкими глотками уже давно остывший кофе.
Ему хотелось курить, но на это не было времени.
Не было времени даже на то, чтобы подняться от клавиатуры, размять затекшие ноги, потянуться, пройтись.
Олег спешил изложить свои мысли. Он не знал, зачем Владимиру Владиславович Савельеву нужна эта информация, он просто не задавался этим вопросом.
А вот Станислав Семенович Бархатков, увидев, чем занимается его ученик и коллега, почувствовал, как что-то сжалось в груди. И смутные догадки появились в его голове, догадки были очень недобрыми. Но Станислав Семенович не стал делиться своими тревогами ни с кем – ни с Олегом, ни с Кормухиным. Он просто закурил сигарету, снял очки, прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла, словно оцепенев.
«Нет, нет, все идет хорошо, – пытался успокоить себя немолодой – ему недавно исполнилось пятьдесят шесть лет – мужчина. – Все хорошо, хорошо… – как заклинание повторял Бархатков. – Это только предчувствие. Ведь предчувствия возникали у меня и раньше. Я же понимаю, чем мы занимаемся здесь и какие деньги зарабатываем. Я понимаю также, какие деньги зарабатывают те, кто реализует наркотики. Но сделать сейчас я ничего не могу. А если бы и мог, то что? Пойти в ФСК, все рассказать, покаяться в содеянном и получить лет пятнадцать тюрьмы? Сейчас мне пятьдесят шесть…»
Станислав Семенович быстро прибавил к пятидесяти шести пятнадцать, и его лицо исказила болезненная гримаса.
– Что такое, вам плохо? – обратился к нему Кормухин.
Бархатков открыл глаза и попытался улыбнуться. Но вместо улыбки получилась опять какая-то гримаса.
– Нет, нет, ничего, Павел Иннокентьевич, просто слегка сердце схватило.
– Так вот таблеточка, – Кормухин услужливо вынул из нагрудного кармана белоснежного халата упаковку валидола.
– Да, да, давайте, – Бархатков взял таблетку и сунул под язык.
– Наверное, давление меняется, – сказал Кормухин. – У меня тоже что-то суставы ломит, и как-то не по себе. А видели, как наш гений старается? Даже в туалет не выходит, – кивнув в сторону Пескаренко, улыбнулся Кормухин.
– Да, видел, – прошептал Барахтков.
– Ну что, вам полегче? – участливо осведомился Павел Иннокентьевич.
– Да, спасибо, – тяжело поднимаясь с кресла, сказал Бархатков. – Но валидол нас не спасет.
Станислав Семенович прошел к своему рабочему месту, опустился в кресло и, облокотившись о стол, обхватил голову ладонями.
* * *
А Олег Пескаренко по-прежнему улыбался. Он смотрел на мелькание цифр, и голубоватое мерцание экрана озаряло его лицо каким-то странным, мертвенным светом.
– Ну, давай же, быстрее! – поторапливал компьютер Олег Пескаренко.
Бежали строки, пестрели формулы. Олег продолжал улыбаться, восхищаясь самим собой.
– Вот так-то, вот так-то, – приговаривал он, нажимая одну клавишу за другой.
Глава 15
Прошло два дня. Лаборатория по производству наркотиков, расположенная в одном часе езды от Москвы, продолжала работать. Ученые производили страшное белое зелье.
* * *
А отставной полковник Комитета государственной безопасности Владимир Владиславович Савельев тем временем готовился к побегу. Ясное дело, он никого не. посвящал в свои планы, даже не намекал самым приближенным людям на то, что решил покинуть Россию, покинуть навсегда, улететь в теплые края.
Он давным-давно продумал план своего побега, и сейчас только ждал удобного момента. Ведь дискета с описанием способа производства дешевого наркотика с романтичным названием «снег» находилась уже у него И эта дискета была для Савельева дороже всего. Он знал, что на Западе найдутся сотни желающих приобрести дискету.
«Вот только бы не продешевить! – думал Владимир Владиславович, потирая руки. – Только бы не продешевить!»
87 
