107 
– Как вы сюда попали? – спросила она.
Волков усмехнулся, сверкнув белоснежными зубами, и откинулся в кресле.
– Ну, – заявил он, – я мог бы сказать, что это был частный случай так называемой телепортации…
Но не буду, пожалуй. На вашем лице крупными буквами напечатана выписка из диплома о высшем образовании, так что вы мне, пожалуй, не поверите…
Кстати, кто вы по профессии?
– Архитектор, – автоматически ответила Ирина. – Но…
Волков не дал ей договорить.
– Где же вы были раньше! – горестно воскликнул он. – Вы видели этот дом? Вы видели, во что может превратить самую грандиозную идею какой-нибудь провинциальный недоучка? Ах, какая досада!
– Я спросила, как вы сюда вошли, – повторила Ирина.
– Как вошел, как вошел… Да по лестнице! Вов там, за портьерой… Нет, но где вас носило раньше!
– Я работаю не в подполье, – пожав плечами, ответила Ирина. – Наша реклама публикуется во всех газетах.
– Я не читаю газет, – ответил Волков, – и никогда не верю рекламе.
– Однако сами к ней прибегаете, – вставила Ирина. Она не понимала, зачем пикируется с человеком, к которому приехала за помощью, но это было ей просто необходимо для того, чтобы немного прийти в себя. Вид этого самца гориллы в набедренной повязке совершенно не вязался со сложившимся в ее голове образом крапивинского колдуна. В голове все еще шумело от выпитого вина, и она ничего не могла с собой поделать, хотя и понимала, что говорит лишнее.
– Прелесть, – сказал Волков, наливая себе вина. – Вы присоединитесь? Нет? Ну, как знаете.
А я выпью. Христианским священникам легче – у них Бог один, а мне приходится на каждом молении вкалывать как проклятому, чтобы всем угодить.
Он выпил и с аппетитом закусил тем, что осталось на столе после опустошительного набега Ирины.
– Итак, – сказал он, вытирая губы тыльной стороной ладони, – вас привело ко мне несколько необычное дело, не так ли?
– Если верить вашей рекламе, – ответила Ирина, – для вас это дело не является столь уж необычным.
– Для меня – не является, – медленно кивнул головой Волков, – а вот "для вас – как сказать…
Он перегнулся через подлокотник, пошарил под креслом и вынул оттуда продолговатый золоченый портсигар и зажигалку.
– Заначка, – дружелюбно пояснил он. – Я всегда прихожу сюда после собрания – покурить и расслабиться. Не хотите? Они с марихуаной, это великолепно расслабляет.
– Если бы я нуждалась в галлюцинациях, то обратилась бы к уличному наркодилеру, – сказала Ирина. – Нынче с этим просто.
– Да, – сказал Волков, решительно засовывая портсигар обратно под кресло, – вы правы. Я вижу, вы знаете, чего хотите.
– Я не совсем понимаю, – сказала Ирина. – Простите, если я вас невольно обижу, но мне казалось…
– Вам казалось, что, как только вы войдете сюда, вас начнут охмурять? – договорил за нее Волков.
– Н-ну.., не совсем так, но что-то в этом роде, – вынуждена была согласиться Ирина.
Волков рассмеялся.
– А вот и не угадали, – сказал он весело. – Мы не нуждаемся в обмане и запудривании мозгов, Это бесполезно, особенно когда имеешь дело с умным человеком. Все старые религии изоврались вконец, и именно поэтому теперь тысячами теряют своих приверженцев. Мы не врем и не теряем, а приобретаем новых братьев и сестер – каждый день, каждую минуту. Любая ортодоксальная религия – это просто более ли менее совершенный инструмент управления общественным мнением, средство держать людей под контролем – жри дерьмо и говори «спасибо»… Виноват, увлекся.
– Отчего же, – сказала Ирина. – Продолжайте, это интересно.
– То, что я… То, что мы даем людям, – продолжал Волков, – это, строго говоря, не религия и даже не культ. Мы называем это церковью только потому, что так.., проще. Не фондом же нам называться и не обществом с ограниченной ответственностью! Зачем мне пускать вам пыль в глаза? Наша вера хороша тем, что это вера деловых людей. Вы пришли сюда с конкретным делом? Чудесно! Не вижу смысла изнурять вас многочасовыми молитвами и участием в обрядах, которые вам чужды, непонятны и на первых порах даже могли бы показаться отталкивающими. Зачем? Зачем усложнять и без того сложную жизнь? Сейчас мы быстренько, в рабочем порядке решим вашу проблему, а потом поговорим. Лучше, как говорится, один раз увидеть…
Ирина почувствовала, что у нее холодеют ноги, а сердце забилось где-то у самого горла. Вокруг нее ощутимо сгущалась атмосфера.., чудес, причем чудес недобрых, запретных. Она заговорила, с трудом заставив свой голос звучать ровно и сухо.
107 
