очень нудно 
61 
Не исключено, что теперь эта дама хочет взглянуть в глаза генералу Тегишеву. Недаром же она там рядом крутится. И не означает ли это, что сам подозреваемый Аней генерал — в опасности?
* * *
В отделении организации Гринпис Светлову встретили приветливо.
— Чудесно, чудесно! Сейчас мы все устроим.
Интеллигентного вида молодой человек разрывал стопы бумаг на своем столе и согласно, в такт Аниным словам — и очень радостно! — кивал:
— Верно, верно! Знаем такого, знаем. Орлов-Задунайский.., прощелыга, прощелыга…
— То есть? — Светлова была ошеломлена и отчего-то была уверена, что ее поднимут на смех с ее обвинениями и подозрениями и с позором выставят за дверь экологической организации, бросив гневно вслед:
«Да как вы смеете! Орлов-Задунайский, знаете ли, кристальной души человек!»
— Да, да, — продолжал между тем кивать гринписовец, — именно, что прощелыга! Проник, понимаете, в самое сердце нашего благородного движения… Замаскировался искусно под защитника…
Но потом мы стали обращать внимание, что он использует нашу информацию, как бы помягче выразиться.., в своих корыстных целях…
И даже, знаете, не столько информацию — она у нас, в общем-то, строго конфиденциальная, — сколько свой статус, служебное положение, так сказать, использует… Для морального рэкета. Называет себя нашим представителем, даже удостоверение себе сделал, и действует, знаете, по принципу: «Нет дыма без огня». Является к известному человеку и пугает: я вас ославлю, оболью грязью… Ну а что без оснований, так вам же отмываться — это ваши проблемы… Кто будет сейчас разбирать, правда это или нет? Главное прокукарекать.
Вот так фокус! И Аня чуть не засмеялась, вспомнив предложение Орлова-Задунайского.
Значит, трусоватый шантажист, действительно, хотел использовать «смелую и решительную девушку»
Светлову для выбивания бабок из генерала. И деньги Орлов, значит, предлагал ей всерьез.
Ах, какой был шанс подзаработать! Правда, наверняка бы обсчитал, прощелыга!
Так вот оно что!..
— А как же он выбирает жертву?
— А он, знаете ли, работает большим бреднем.
Ну, как рыбаки идут с большой сетью: авось кто-нибудь в невод и попадет! Так и Орлов. Делает пробные подходы ко многим людям. Ну, практически наугад. И смотрит, не даст ли кто-то из них слабину.
— Хитро!
— Нет слов!
— Так, значит, прощелыга действовал по собственному почину? И у вас никаких сведений, порочащих генерала, нет?
— Именно так! У нас таких сведений нет. Если уж вам так приспичило, обратитесь в Общество защиты животных. Насколько я знаю, у них серьезные претензии к генералу.
— Ого! Что же он там-то натворил?
— Видите ли, они считают содержание диких животных в домашних условиях антигуманным…
— Понимаю. Я лично с ними согласна!
«Бедная Маша! — Светлова поежилась при воспоминании о желтых глазах рыси. — А вот поди ж ты… Оказывается, Маша под надежной защитой любителей природы!»
Итак, Орлов-Задунайский — прощелыга, а Тегишев благородный генерал! И жертва шантажа.
Жертва шантажа.
Вот это, очевидно, самое главное! Раз это пришло в голову Орлову, значит, и еще кто-то мог соблазниться этой возможностью — пошантажировать богатого человека, бизнесмена и генерала в отставке.
Но кто?
Уж не тот ли, кто уже поплатился за это жизнью?
Марион Крам… Маша Крамарова…
Неужели она его шантажировала?
Но почему именно теперь?
* * *
Ведь, как оказалось, генерал и Марион Крам знакомы много лет, однако повод для шантажа возник, стало быть, только теперь?
Что-то случилось? Что же именно? Возникла некая критическая ситуация?
Или есть что-то, о чем Марион Крам давно знала, но теперь эта ситуация изменилась?
Или Крам просто вдруг понадобились деньги?
Кстати, ее дом-баржа довольно обшарпанная, и не так уж дорого баржа эта самая стоит. Но…
Но, возможно, дело не в деньгах, не в том, что их не хватало на ремонт. В Амстердаме самое ценное — место стоянки. Говорят, что это серьезная проблема: как, например, место сохранить, когда баржа уходит на покраску? Поэтому Марион ее и не ремонтировала, а вовсе не потому, что ей не хватало для этого денег.
В любом случае, кроме причины, которая могла бы толкнуть Марион Крам на шантаж, должен быть и возникший — очевидно, некоторое время назад — повод для этого шантажа.
Может, что-то все-таки существует, несмотря на всю сомнительность личности Задунайского, в его словах об оружии?
61 
