очень нудно 
33 
— А о чем говорить? — уныло сказал банкир. — Обо всем остальном я уже сто раз переговорил с людьми, которые разбираются в экономике не хуже меня. Поневоле всякая чертовщина в голову лезет — путешествия во времени, колдуны, гипнотизеры всякие... Может, я сейчас сплю и вся эта хрень мне просто мерещится. Вот бы проснуться! Вот поэтому, — тон его вдруг снова сделался жестким и деловитым, хозяйским, — поэтому, Комар, я и обратился к тебе. Ты — мужик боевой, трезвый, в экономике ни черта не понимаешь, в Бога, я вижу, не веришь, привидений не боишься, тебе и карты в руки. Давай, браток, разбуди меня! Чтобы я однажды утром проснулся и увидел, что на бирже все как раньше и никто воду не мутит...
— Вот так задачка, — произнес Глеб. — Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Я-то не экстрасенс!
— А тебе и не надо им быть! — сказал Казаков и опять наполнил свою рюмку. Странно, но с каждым выпитым глотком он не пьянел, а как будто даже становился трезвее. — Есть у меня одна мыслишка. Ты, конечно, можешь смеяться и говорить, что Казаков, мол, с ума спятил. Ради бога, говори что хочешь, только сначала дело сделай. Договорились?
— Договорились, — сказал Глеб. — Я вас внимательно слушаю.
Казаков выпил, отставил рюмку и подался вперед, навалившись животом на стеклянную крышку стола.
— Скажи мне, Комар, — произнес он, дыша Глебу в лицо алкогольными парами, — что ты знаешь о нумерологии?
* * *
— И ты ему поверил? — с каким-то непонятным выражением спросил генерал Потапчук.
С любопытством глядя на Глеба, он поднес к лицу тонкую фарфоровую чашку, поводил ею под носом и снова поставил на стол. В последние дни он дал себе слишком много воли — баня полковника Моршанского, алкоголь, никотин, кофеин, — и теперь у него пошаливало сердце. Оно не болело, нет, но постоянно ощущалось в груди, как некий посторонний предмет, и поэтому предложенный Слепым кофе генерал не столько пил, сколько нюхал.
Глеб тоже испытующе посмотрел на него. Исходя из того, что он рассказал Потапчуку, вопрос генерала должен был прозвучать иронически, с насмешкой, однако ни иронии, ни насмешки Сиверов в этом вопросе не услышал. В нем прозвучала искренняя заинтересованность, приправленная удивлением и, чего греха таить, тщательно скрываемым беспокойством. Глебу сразу вспомнилось, что в свое время в КГБ, по слухам, существовал особый отдел, занимавшийся исключительно экстрасенсами, колдунами и прочими паранормальными типами вплоть до психов, утверждавших, что они контактировали с инопланетянами. Судя по тону, каким генерал Потапчук задал свой вопрос, можно было предположить, что такой отдел существует и сейчас и что генерал осведомлен о его работе.
Обдумывая ответ, Глеб попытался отхлебнуть из своей чашки, но обнаружил, что она уже пуста. Тогда он поставил чашку на стол, энергично обеими руками почесал за ушами и обескураженно засмеялся.
— Не знаю, — признался он. — Ей-богу, не знаю!
— Может быть, он просто переводит стрелки? — предположил генерал.
Глеб взял сигарету, задумчиво повертел ее в пальцах и с удовольствием закурил, выпустив дым через ноздри.
— Не знаю, — повторил он. — Это может быть очередной этап проверки, а может, он меня заподозрил и действительно хочет отослать подальше, пустить по ложному следу, чтобы выиграть время. Между прочим, если это так, то, что бы он ни затевал, его затея близка к успеху. Тогда его надо убирать, не дожидаясь каких-то там доказательств, — просто так, на всякий случай. Для профилактики.
— Ну-ну, — предостерегающе сказал генерал. — Так мы с тобой далеко зайдем, приятель.
— Вот именно. Но дело даже не в этом. Понимаете, Федор Филиппович, я ведь тоже не мальчик и говорить неправду умею не хуже иных-прочих. В этом деле у меня богатый опыт, и я вижу, когда кто-то лжет и притворяется. Так вот, мне показалось, что Казаков не лгал и не притворялся, что эта ситуация действительно создана не им и, более того, он этой ситуацией очень напуган. Конечно, можно предположить, что он хороший актер... Человек с его деньгами и социальным статусом просто обязан быть хорошим актером! Но, во-первых, даже хороший актер, приняв на грудь пол-литра шотландского, начнет путать реплики и нести отсебятину, а во-вторых...
— А во-вторых? — с любопытством спросил генерал.
— ...а во-вторых, Федор Филиппович, Казаков — не полный идиот. Если бы он действительно хотел пустить меня по ложному следу, ему ничего не стоило придумать что-нибудь более убедительное, чем какой-то цифровой код. Это же бред сивой кобылы!
33 
