Особенно,... 
93 
И значит, поначалу потери несла только одна сторона. Согласно легенде, «ряженые» распространяли смерть везде и всюду, причем никогда не сходились со своими жертвами вплотную, а убивали их «шипящими палками» на расстоянии. И тогда оставшиеся в живых разбежались по своим тайным пещерам, которые имела каждая нормальная семья. В мирное время она просто хранила там святыни, а в военное – хоронилась от врагов. Ведь оба острова могли воевать почти все свободное от охоты на хоботоносов время.
«…И так прошел день, и еще день. Тщетно ходили по земле «ряженые пришельцы». Им не в кого было разряжать свои «палки». Но, пользуясь ночью, когда враги спустились вниз к берегу, оставшиеся в живых «допущенные к охоте» собрались в большой пещере и обсудили вершащееся. Допустимо ли было безропотно терпеть присутствие наверху этих порождений Медузы?
«Да, – говорили некоторые потрусливей. – В наших пещерах спрятано много засоленного мяса, есть налившаяся дождем вода. Нужно ждать. Огненные Рыбы в конце концов накажут захватчиков. Или пусть они, по крайней мере, переберутся на соседнюю землю и нанесут ущерб нашим плохим и далеким родственникам».
Но взял слово вождь племени Борубу, Похититель Птицы Грау, и сказал так:
«Соплеменники, наш мудрый шаман Карака Мизинец извлек из своего раненого тела, а также из нескольких других наших раненых жесткие маленькие не костяные иглы. Извлек он их и из убитых. Так что не взглядом через «палку» убивают «ряженые», а просто «шипящей палкой» метают не костяные иглы вперед, и, значит, нет здесь большого колдовства. Но «ряженые» хитры и действительно порождены Медузой, ибо находится в тех иглах смертельный для человека яд. Но есть одна тайна, о которой поведал жрец Карака, все еще болеющий сейчас в пещере и потому не сумевший прийти. Мы с вами, братья-китобои, все-таки не так просты. Ведь сколь много времени и мы, и славные предки наши убивали ядовитым зубом китов, а потом ели их. То было очень долго, и потому тела наши, поведал мне Карака Мизинец, уязвимы для яда, только когда этих игл много. И, значит, если преодолеть боль, коя воинам, привыкшим к ранам от стрел и метательных топоров, не должна казаться чрезмерной, вполне можно подобраться к «ряженым» на расстояние удара или хотя бы метания. «Ряженые» – дети Медузы. Они потому и носят много одежды, чтобы скрыть от лучей Неутомимых Огненных Рыб свое хлипкое медузье тело. Если ударить их топором, то их сила выльется, а они иссохнут. Только в море они сильны, ибо стоит посреди бухты их большая, плавающая, как скорлупа, скала. Нельзя позволить, чтобы пришельцы учинили расправу здесь, да еще и у наших соседей. Если они убьют слишком много мужчин обоих племен – несдобровать никому. Ибо не хватит рук в охоте и разделке китов, кои скоро вернутся. И потому всем «допущенным к охоте», даже легко раненным, следует выходить из пещер, собирать по тайным семейным пещерам остальных родственников-мужчин и браться за топоры и стрелы. «Ряженые» – жители водяные, не привыкшие к земле. Они путаются в наших скалах и наших лесах и кустарниках. И потому по ночам мы можем готовить засады в тех местах, где удобно и где они наверняка пройдут. Давайте, братья-охотники, браться за топоры».
Так сказал великий вождь Борубу, Похититель Птицы Грау, и поддержал его совет «всех допущенных к охоте»…»
26
Размещение
Теперь атомоход «Кенгуру-ныряльщик» наконец-то покинул родную стихию. Правда, он сделал это не полностью – передняя часть все-таки оставалась в воде, но и она вообще-то покоилась на дне морском. Естественно, для обеспечения столь привольного «возлежания на животике» – как выразился Дор Пелеко – инженерному составу пришлось повозиться. Они проложили в бухту две длиннющие трубы, по которым теперь циркулировала охлаждающая реакторы вода. Мающийся без особого дела математик Понч Эуд произвел и огласил расчет – на сколько десятых долей градуса поднимется температура в бухте, если лодка пролежит здесь недели четыре. На него посмотрели недовольно – никто не собирался задерживаться так надолго. Подумаешь, прочистить и сменить гребные механизмы в двух водометах – делов-то!
Ныне «Кенгуру» поражал своими размерами, ведь ранее, даже во всплывшем состоянии, он все же не был таким гигантом. Самое главное, чудовищно большим он выглядел буквально с любой стороны. Даже если дотопать до сходящей на нет гладкости края, то и оттуда вместо плавного изгиба назад открывался вид на торчащую в десятках метрах копию такой же кормы – ведь подлодка была все-таки катамараном. Сама соединяющая корпуса «бульба» с помещенной внутрь математической машиной была еще той громадиной. Такая величина связывающего элемента корпусов умиротворяла своей прочностью. Тем не менее Стат Косакри приказал линейному инженеру осмотреть снаружи все и вся. Мало ли что могло произойти после того злополучного столкновения. Да и вообще, раз представился случай, им нужно пользоваться. Впереди «Кенгуру-ныряльщика» ждали неизвестные эйрарбакскому флоту акватории и чужие территориальные воды, лучше было перестраховаться.
93 
