Последние отзывы

  54  

Люсьен не видел ее. Он считал, что Алисия еще внизу, что она готовится к отъезду. Может быть, балкон выходит на фасад? Но надеяться на это глупо. Даже если Люсьен собрался проследить за ее отъездом, это вовсе не значит, что он хочет, чтобы она осталась.

Алисия не знала, как ей быть. То, что она посмела войти сюда, может быть расценено как непозволительная вольность. Он не приглашал ее. Наоборот, ясно дал понять, что ей здесь нечего делать. Так почему же она не хочет смириться с поражением?

Потому что не может.

Как бы больно ей ни было, она обязана попытаться поговорить с ним. Привести его в чувство, упрямо подумала Алисия. Если его депрессия имеет отношение к Бертрану, к тому, что она столько лет скрывала от него сына, нужно что-то с этим сделать. Даже если для этого придется надолго оставить мальчика в Монмуссо.

О Боже, какая же она дура! А вдруг Люсьен и его отец составили хитроумный заговор, чтобы получить власть над ее сыном?

Однако она тут же отвергла эту мысль. Никакого заговора не было. Люсьен выглядит совсем больным. Неужели его травмы были такими тяжелыми? Неужели он так и не поделится с ней?

– Ступай, Пьер, – по-французски сказал Люсьен.

Он принял ее за дворецкого. Нужно назвать себя.

– Это я, – негромко сказала она.

Люсьен резко повернулся и покачнулся. Алисия тут же устремилась вперед и обхватила его за талию.

– К тебе это относится тоже, – резко ответил он.

Алисия шумно выдохнула.

– Это не очень-то вежливо. Я всегда думала, что французы гордятся своей учтивостью. Впрочем, вам, де Грасси, законы не писаны.

Глаза Люсьена были прикрыты веками, и Алисия не могла понять их выражение, но его ноздри раздулись.

– Пусть будет так, – спустя мгновение сказал он. – Теперь ты уедешь?

Алисия покачала головой.

– Не могу.

– Почему? Пьер вызовет тебе Жана. Или, если предпочитаешь, такси. Здесь у нас есть телефоны.

– Люсьен…

Он тяжело вздохнул, отпустил перила балкона и вернулся в гостиную.

– Ты решила настоять на своем, верно? – угрюмо спросил он. – Почему? Почему ты здесь? Какое тебе дело до того, что я получил пустяковую травму и несколько дней провел в больнице?

– Это не было пустяковой травмой! – тут же возразила Алисия, но Люсьен только покачал головой.

– Было. – Он закатал рукав свитера и показал шрам на предплечье. – Вот, смотри, все прошло. У Шарля за долгие годы накопилось множество таких отметин, но его родные не впадают в панику от одного вида крови.

При мысли о том, какую боль вытерпел Люсьен, пока до него не добралась «скорая помощь», у Алисии сжалось сердце.

– Это… это не единственная твоя рана, – возразила она. – Я знаю, что тебе делали переливание крови.

– О Боже! – Люсьен прислонился к дивану, и у Алисии сложилось впечатление, что иначе он рухнул бы на пол. – Алисия, я не собираюсь показывать тебе другие повреждения. – Он саркастически фыркнул. – Похоже, старик заманил тебя в ловушку, заставив почувствовать свою вину.

– Нет. – Она против воли прижалась к нему, хотя заметила, что это движение заставило его напрячься. – Ох, Люсьен, я так испугалась за тебя!

– Что? – У него искривились губы. – И это говорит женщина, которая предпочла убежать от меня, лишь бы не признаваться в своем маленьком обмане? Алисия, впредь будь осторожнее. Вино может развязать язык любому.

– Я никуда не убегала! – сердито возразила Алисия. – Ты сам сбежал от меня!

– Я? – Люсьен мгновение смотрел на нее, а потом покачал головой. – Нет, Алисия, я не убегал. Да, признаю: когда ты сказала, что Бертран мой сын, я обрадовался необходимости поехать в Марсель за отцом. Мне требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Но я никуда не убегал.

Алисия вздрогнула.

– А восемь лет назад? – Ее лицо исказилось от боли.

– Восемь лет назад, – горько повторил он. – Ты никогда не позволишь мне забыть об этом, правда, малышка? – Выражение было ласковым, но в голосе Люсьена не осталось и намека на нежность. – Помнишь, однажды ты спросила меня, что я сказал Жюлю? Как ни странно, ничего. – Он покачал головой. – Алисия, я совершил ошибку. Ужасную ошибку. Признаю это. И буду расплачиваться за нее вечно.

– Ты так не думаешь…

Люсьен наклонил голову и устало пригладил волосы. Она машинально отметила, что ему пора стричься. Потом он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Думаю, – ответил он. – Но говорить об этом – значит тешить твое самолюбие. – Тон Люсьена стал резким. – Если бы отец не сказал тебе о несчастном случае, ты сюда не приехала бы. Что он тебе наплел? Намекнул, что я на пороге смерти? Не вижу другой причины, которая могла бы привести тебя сюда.

  54