36 
— Что случилось? — зашевелила она губами. Звука не было, но он понял суть вопроса.
— С тряпкой? Не знаю. Она лежала в туалете. Ее похитили? И что сказала милиция?
— Ты можешь хоть на минуту стать серьезным! И оставить этот тон! Раз речь идет о серьезных вещах?! — Как быстро она обрела дар речи! Половник теперь был нацелен в его сторону. Он грустно посмотрел на заляпанный пол и сказал:
— Хорошо. Я не буду искать тряпку, хотя мне и тяжело. Тяжело смотреть на эти ржавые пятна. Это и мой пол тоже. Но откуда ты знаешь, о чем пойдет речь? Я еще ничего не сказал.
— Одна из твоих подружек наверняка беременна, — зловеще предположила ма.
— Наверняка, — легко согласился он. — И знаешь, я этому рад. Рождаемость падает и долг каждого гражданина — предотвратить демографическую катастрофу. Стараюсь изо всех сил. Но речь пойдет не о моих внебрачных детях. Об одном внебрачном ребенке, который давно уже вырос и оказался в очень сложной ситуации. Это я.
Ма уставилась на него, как на привидение. Он вздохнул, придвинув табурет, уселся напротив и посмотрел ей в глаза.
— Мотя, ты меня пугаешь, — жалобно сказала ма. — Иногда я тебя совсем не понимаю.
— Всегда. Ты меня всегда не понимаешь. Но я с этим давно смирился. Мы мирно сосуществуем, меня все в тебе устраивает, в отличие от тебя, которую во мне не устраивает ничего. Но я же не могу позволить тебе умереть с голоду? Несмотря на существующие между нами принципиальные разногласия. Ты меня вырастила. Я считаю тебя своей матерью. Но биологически…
— Как-как?
— Биологически, — терпеливо пояснил он, — ты мне не мать. Вот в этом и есть суть вопроса. Мне до зарезу надо ее найти.
Для убедительности он даже чиркнул себя ребром ладони по горлу. Мол, вот как мне это надо. Ма вздрогнула:
— Ты решил уйти из дома? А как же я?
— Мои законные дети будут называть бабушкой именно тебя, — торжественно пообещал он.
— Боюсь, я до этого не доживу, — пожаловалась ма.
— Я постараюсь, чтобы дожила. Ну, так как?
— Что как?
— Кто моя биологическая мать?
— Откуда я знаю?
— То есть? Тебе что, не сказали?
— Ну, разумеется, нет!
— Где же ты меня подобрала? В капусте? Ой, только не ври! Я давно уже знаю, откуда берутся дети!
— В роддоме. Видишь ли, с усыновлением ребенка всегда были проблемы. А в те далекие времена, когда…
— Я проходил это на уроках истории, — нетерпеливо оборвал он. — Ближе к делу.
— В общем, у нас с отцом ничего не получалось. Мы собрали все необходимые справки, встали на очередь. Шли годы. С Марией Казимировной Новинской я была знакома очень давно.
— С…?
— Старшая сестра роддома, — пояснила ма. -Когда я была молодой, лет двадцати с небольшим, она работала в гине…
— В гинекологии. Я знаю такое слово. Продолжай.
— Я часто лежала в больнице, лечилась. Она мне всегда сочувствовала. И потом, когда мы случайно встречались, давала советы. Она ведь живет здесь недалеко. Рекомендовала врачей, которые могли помочь, ведь у нее большие связи. У нее был мой номер телефона. И вот однажды она позвонила и сказала, что есть мальчик, от которого отказались. Наследственность хорошая, за мать она ручается.
— Ага! Значит, она в курсе, кто моя мать?
— Я думаю, да. Судя по тому, как все было обставлено, это кто-то из ее близких знакомых. Возможно, даже родственница.
— И ты никогда не пыталась выяснить, кто эта женщина?
— Мотя, да зачем? Зачем мне это нужно? Пойми: ведь она тебя бросила! И даже ни разу не поинтересовалась твоей судьбой! Ну, а тебе зачем это? Ты ведь уже взрослый мальчик. Что ты можешь от нее потребовать?
— Подумать только! Разгадка была всего в двух шагах! Мир тесен! Женщина, устроившая мою судьбу, живет поблизости, а я за двадцать пять лет не нашел времени, чтобы с ней поговорить! Как ты сказала? Мария Казимировна Новинская?
— Неужели ты к ней пойдешь? — жалобно спросила на.
— Ну, разумеется! А, может, она и есть моя мать? — и он лихо подмигнул.
— Опомнись! Уважаемая женщина, строгих правил. Нет, это исключено.
— Сколько ей лет?
— Я думаю, под шестьдесят.
— В самом деле. Многовато. Я думаю, что моей матери лет сорок с небольшим.
— Ну откуда ты знаешь? — всплеснула руками ма.
— Что-то мне подсказывает. Быть может, сердце? — он притворно вздохнул и положил руку на грудь. — Тук-тук, тук-тук… Видишь, у меня участился пульс. Где она живет?
36 
