41 
— Тогда послезавтра с утра приезжай в мой офис. Нет, лучше сразу в студию. Это займет пять-шесть часов. Отдохнешь и поедешь на работу. Вот моя визитная карточка. — Она положила перед ним глянцевый прямоугольник с названием журнала и номерами телефонов. — И больше не теряй. Завтра вечером тебе позвонит мой секретарь и скажет, куда приехать.
— А ты там будешь? В студии?
— Подъеду, чтобы посмотреть, как проходит съемка. — Тут она взглянула на часы и заметила: -Уже поздно.
Он подумал было, что это намек, но Нечаева сказала:
— За мной должны заехать.
— А у меня еще выход.
— Значит, до послезавтра.
В этот момент в клубе появился мужчина высокого роста, интересный, с ранней сединой на висках, которая ему шла. Его лицо показалось Монти знакомым. Мужчина окинул зал внимательным взглядом и направился к столику, за которым сидели они с Нечаевой. Та поспешно поднялась.
— Тебе нельзя здесь бывать, — скороговоркой сказала она мужчине. — Рискуешь своей репутацией.
— Так ради тебя же, — улыбнулся тот. И тут Монти его узнал. Видел как-то в популярном политическом ток-шоу. Господин агитировал за… Вот память! Все они обещают одно и то же, попробуй тут разобраться! Да и надо ли?
Мужчина скользнул по нему безразличным взглядом и спросил у Нечаевой:
— Ну что? Рабочий день закончен?
«Вот, значит, как», — усмехнулся Монти. -«Дамочка вешает ему лапшу на уши. Работаю, мол. А сама прицеливается к красивым мальчикам. А если намекнуть?». Он промолчал. Монти уважал чужие чувства, а ему показалось, что мужчина к Нечаевой неравнодушен.
— Да. Поехали.
И Нечаева с безразличным лицом кивнула Монти: пока, мол. И направилась к дверям. Он разозлился. Поставила на место, значит. Дала понять, что любовь, за которую заплачено — это второй сорт. На вес. А товар штучный надо беречь. «Тебе нельзя здесь бывать. Рискуешь репутацией. Ах, ах, ах! Вы только подумайте!».
В эту ночь он ехал один. Домой. В плохом настроении. И ему вовсе не хотелось тащиться завтра в какой-то дачный поселок, за сто километров от Москвы. Но он должен был это сделать…
…Он только что проехал Ново-Иерусалим. Железнодорожную станцию. На обочине голосовала девушка. Невысокого роста брюнетка, худенькая, симпатичная, в джинсах и яркой «ветровке». За спиной у девушки висел набитый рюкзак. Туристка? Монти притормозил. Девушка тут же подбежала к его машине.
— Вам не говорили, что нельзя садиться в машину к одинокому мужчине? — спросил Монти, высунувшись в окно. — Он может оказаться маньяком.
Девушка слегка растерялась, потом улыбнулась:
— Ну и пусть!
И полезла на переднее сиденье.
— Эй, полегче! Я вас еще не приглашал!
— Ты что, остановился, чтобы прочитать мне нотацию? Я тронута. Но хотелось бы еще и до дому добраться.
Она пристроила рюкзак в ногах и вытерла мокрый лоб:
— Фу-у… Спасибочки. Теперь можно поговорить и о маньяках.
Монти улыбнулся. Ему нравились люди с чувством юмора.
— Куда едем? — спросил он.
Девушка назвала поселок, куда направлялся он сам. Монти еще раз улыбнулся. Интуиция его не подвела.
— К бабушке? — спросил, когда машина тронулась.
— К дедушке.
— А серьезно?
— Серьезно. В деревню, к дедушке. Продукты везу. И проведать. Электрички идут только до Ново-Иерусалима. Окно, — объяснила она. Монти пригляделся. А ничего! То есть, ничего особенного, но все, что на ней надето, ей идет. Девушка почувствовала его взгляд и спросила:
— Ну и как?
— Вполне.
— Так может, познакомимся?
— Монти.
— Что?
— Это мое имя.
— А серьезно?
— Серьезно. Сценический псевдоним. Но я с ним уже сросся.
— Ты — артист?
— Артист. Особого жанра.
— А именно?— спросила она с интересом.
— Я стриптизер, — спокойно сказал он. И подумал: сейчас начнется.
Она удивленно округлила рот. Некоторое время его рассматривала, потом протянула:
— Я думала, они други-и-е.
— Что, в твоей жизни еще не было ни одного стриптизера?
— Не было, — честно призналась она.
— Ну что ж. Когда-то все случается впервые.
— У тебя, наверное, было много женщин.
— Наверное, — пожал плечами Монти.
— А к нам в деревню зачем?
— По делам. Послушай, быть может, ты знаешь. Вернее, твой дедушка. Меня интересуют Новинские. Двадцать пять лет назад у них в вашей деревне была дача.
41 
